В диакониссы поставляти жену, не прежде четыредесяти лете возраста, и притом по тщательном испытании. Аще же приявши рукоположение, и пребывши некоторое время в служении, вступит в брак: таковая, как оскорбившая благодать Божию, да будет предана анафеме, вместе с тем, кто совокупился с нею.1)
В нашем переводе этого правила мы строго следовали оригинальному тексту, переводя διάκονον… γυναίκα «в диакона… женщину», а не «в диакониссу», хотя в обоих случаях смысл совершенно тождествен. Вообще говоря, во всех древних латинских версиях стоит diaconissam, тогда как διακόνισσαν встречается лишь в нескольких рукописях2). На церковнославянском языке в переводе «Книги правил» читаем «в диакониссу… жену»3). Совокупность текста этого канона совершенно стабильна в греческой рукописной традиции, за одним только исключением: в «Синагоге» стоит не χειροθεσίαν, a χειροτονίαν4). Это расхождение не обладает богословской значимостью, так как оба термина были в тот период абсолютными синонимами, как это явствует из 6 правила Халкидонского Собора. Фогель совершенно справедливо пишет по этому поводу, что после тщательного изучения словаря нет возможности «обнаружить вплоть до самого второго Никейского Собора (787) какого-либо стабильного употребления терминов, обозначающих возложение рук»5).
Употребление существительного διάκονος для обозначения женщины, исполняющей определенное церковное служение, восходит к Новому Завету. Апостол Павел говорит о некоей Фиве, οΰσαν διάκονον της εκκλησίας της έν Κεγχρεαις [диакониссе Церкви Кенхрейской] (Рим. 16, I)6). Именно термины ή διάκονος или γυνή διάκονος используются в доникейских документах7). Женская форма διακόνισσα впервые засвидетельствована в 19 правиле Никейского Собора. С тех пор эти три формы употреблялись одна наряду с другой. В законодательстве императора Юстиниана, когда речь идет лишь о диакониссах, используется форма διακόνισσα8), однако когда имеется в виду диаконство в целом, за существительным «диакон» следуют прилагательные, обозначающие соответственно пол9). На протяжении истории от истоков христианства до Средневековья существуют многочисленные свидетельства о существовании женского диаконата; но отводимые диакониссам функции не были всегда и повсюду одинаковыми; существовали также значительные расхождения в том, что касалось доступа к этому служению10).
В отличие от всех других терминов, обозначающих разновидности служения в Церкви, со словом διάκονος не происходит семантической эволюции в сторону однозначности; оно, как и соответствующий глагол διακονειν, в древнем христианстве имело чрезвычайно широкое значение11), так что существительное и глагол являлись синонимами слов λειτουργός и λειτουργείν12).
Впервые задачи, доверяемые женщинам-диаконам, описаны в «Дидаскалии», произведении, составленном в Сирии в III в.: они должны посещать женщин христианской общины, в особенности же больных, заниматься оглашением женщин, помогать епископу при крещении и миропомазании женщин13). О том же говорит в своем разъяснении и св. Епифаний, уточняя, что речь не идет о священнодействии14). Мы не располагаем свидетельством, более ранним, нежели «Апостольские постановления», в том, что касается чина поставления диаконисс. Итак, это свидетельство относится ко второй половине IV в.; хотя само по себе оно весьма ценно, в то же время оно не позволяет нам определить, с какого именно времени установился именно такой чин15). Текст 19 правила Никейского Собора недостаточно ясен, так что из него нельзя сделать никаких выводов относительно существовавшей в тот период практики16). Согласно «Апостольским постановлениям», поставление диакониссы происходит путем возложения рук епископа в присутствии пресвитерства, диаконов и диаконисс; такого присутствия не требуется при поставлении иподиакона или чтеца. Молитва, которую произносит епископ при возложении рук (έπιθήσεις… τας χείρας), не содержит подробностей относительно поручаемого диаконисе служения. В ней имеются ссылки на Ветхий Завет с упоминанием имен Мариам, Деворы, Анны и Олдамы. Архиерей просит у Бога даровать диакониссе Духа Святого, «дабы она достойно совершала вверенное ей дело». Быть может, в установлении точного смысла ее служения следует исходить из упоминания о женщинах, бывших хранительницами врат храма17)? Позднее, то есть в конце древнего периода (VI-VIII вв.), поставление диаконисс приобретает все черты посвящения в более высокие степени клира, как отмечает профессор Е. Теодору, поскольку стала использоваться формула «Божественная благодать…»; поставление совершалось во время литургии, тогда же, когда и рукоположение диакона, то есть сразу после анафоры18).
Текст 15 правила Халкидонского Собора не оставляет никаких сомнений относительно сакраментальности женского диаконства: отметим употребление глагола χειροτονεισθαι, существительного χειροθεσία (χειροτονία в «Синагоге»), слова λειτουργία для обозначения их служения, χάρις (благодати), получаемой при поставлении. Итак, ясно, что по крайней мере, в тот период на Востоке речь идет не о низших степенях клира. Не менее ясно, однако, что нельзя говорить и о священнослужении, так как мы знаем, что абсолютно неизменное Предание Церкви, в противоположность различным сектам19), никогда не допускало женщин до священнослужения. В этом отношении следует отметить, что женское диаконство было специфическим чином, что засвидетельствовано и тем обстоятельством, что содержание молитв поставления не совпадало с молитвами при поставлении диакона. Конечно, диакониссы исполняли некоторые задачи, сходные с диаконским служением, однако они совершали далеко не все, положенное диакону, в частности не участвовали в совершении литургии (чтение Евангелия, ектений). Как же объясняется тот факт, что хотя женское диаконство существовало с самого начала христианства, особый чин поставления в него появляется достаточно поздно? И почему женское диаконство позднее сошло на нет?
Мы не располагаем свидетельствами относительно функций, поручавшихся диакониссам в Древней Церкви. Несомненно, что, как, например, Фива в Кенхрее, они занимались делами благотворительности и христианского милосердия скорее, чем богослужением. Позднее роль диаконисс состояла в основном в том, чтобы помогать епископу и пресвитерам при крещении и миропомазании женщин20). Такое участие в преподании Таинств и привело к тому, что нашли желательным возлагать на них руки при поставлении, однако, как мы уже говорили, нам неизвестно, когда именно берет начало такая практика; Ж. Даниелу предполагает, что она может восходить к III в.21) Когда же случаи крещения взрослых стали исключительно редким явлением, на Востоке наступает быстрый упадок института диаконисс. По всей видимости, во время широкой миссионерской экспансии IX-X вв. не сочли необходимым прибегать к женскому диаконству.
Мы знаем от Вальсамона, что в его время, то есть в XII в., уже не было диаконисс, получавших рукоположение. В монастырях некоторые монахини имели такое звание, однако он уточняет, что это наименование использовалось в несобственном смысле (καταχρηστικώς)22). В Западной Церкви о женском диаконстве долгое время вообще ничего не знали, и оно там так и не утвердилось. Соборные предписания свидетельствуют о полностью отрицательном отношении к этому институту23). Напротив, в восточных невизантийских разновидностях христианства, яковитстве и несторианстве, функции диаконисе, по-видимому, были шире, чем в Греческой Церкви24).
Согласно рассматриваемому правилу Халкидонского Собора, женщин-диаконов не должно поставлять до достижения ими сорокалетнего возраста. Как отмечает Ж. Годме, «перед нами результат компромисса»25). Согласно закону императора Феодосия, ни одна женщина не могла быть поставлена диакониссой, если она не старше шестидесяти лет; при этом она должна быть вдовой с детьми26). Ссылка в тексте на praeceptum apostoli [предписание апостола], а также установленный возрастной предел показывают, что в данном случае диакониссы уподоблялись вдовицам, о которых идет речь в первом Послании к Тимофею (см.Тим. 5:9–13). Такое отождествление было произвольным, ибо в то время – мы ничего не знаем о подобных явлениях в христианстве первых веков – диакониссы выбирались и из дев, так же как и из вдов27). Некоторые диаконисы поставлялись в довольно молодом возрасте, как, например, св. Олимпиада28). Кроме того, и поручаемые им дела не всегда подходят для женщин пожилого возраста. Юстинианово законодательство в окончательной стадии своей разработки последовало решению Халкидонского Собора, запретив поставлять диаконисс до сорокалетнего возраста29). Этот возрастной предел, а также обычай поставлять лишь дев или вдовиц показывает, что женское диаконство отнюдь не было разновидностью диаконата мужчин. В том же направлении идет и заключительное предписание 15 правила Халкидонского Собора.
48 правилом Трулльского Собора предписывается, чтобы бывшая супруга лица, избранного епископом, пребывала в монастыре и, «если она того достойна, она будет возвышена в диаконское достоинство» (τό της διακονίας… αξίωμα)30). Здесь нет никакого указания на возрастной предел, что может быть применением изъятия, установленного новеллой 6 императора Юстиниана31). Диакон, который вступает в брак после рукоположения, лишается своего служения: это лишь следствие правонарушения, им совершенного, делающего его неспособным к диаконском служению32). Но диаконисса, выходящая замуж, подвергается анафеме. Следовательно, она подвергается двойному прещению – лишению своего служения и исключению из общины верующих. Это противоречит каноническому изречению Священного Писания: Не отмстит дважды за единое (Наум. 1:9)33); на этот принцип содержатся прямые ссылки в 48 правиле Святых Апостолов и в 32 правиле св. Василия Великого34). Кроме того, тогда как отцы Халкидонского Собора в 16 правиле предусматривают возможность епископу смягчать наказание девственницам или монахам, вступающим в брак и нарушающим обет целомудрия, в отношении диаконисс никаких смягчений не предусмотрено. Видно, насколько тяжким считалось для них такое прегрешение. Еще в предшествовавшем веке св. Василий Великий писал: «Посему мы телу диакониссы, как освященному (καθιερωμένον), не позволяем более быти в плотском употреблении»35). Строгость правила, принятого отцами Халкидонского Собора, быть может, объясняется тем обстоятельством, что в диакониссы женщин допускали уже в зрелом возрасте, что делало падение тем более непростительным. Отметим, что анафеме подвергается также и беззаконно сочетавшийся сожитель, поскольку очевидно, что он также соучастник такой нечистоты.
(I Всел. 19; Трул. 14, 40; Василия Вел. 44)
В этом правиле речь идет о диакониссах, скольких лет и при каких условиях они могут быть принимаемы в чин, и каким наказаниям подвергаются они, если, вступивши в чин, впоследствии пожелают выйти замуж.
Диакониссы существовали в церкви еще с апостольских времен. В послании к Римлянам апостол Павел упоминает о Фиве, диакониссе (ή διάκονος) при церкви кенхрейской, и рекомендует принять ее о Господе, как приличествует святым (Рим. 16, 1—2), а в 1 посл. к Тимофею определяет, что диакониссами могут быть женщины, имеющие от роду 60 лет и представившие свидетельство о хорошей жизни (1 Тим. 5, 9—10).
Каково было служение диаконисс в апостольском веке, в точности трудно определить; но что они к клиру принадлежали и что, следовательно, каким — либо специальным церковным обрядом в свое служение вводимы были, можно заключить из слов того же апостола, который на том же самом месте, где в упомянутом послании говорит о епископах, пресвитерах и диаконах, говорит также о добродетелях, которыми должны отличаться и женщины (3, 11), подразумевая под ними, во всяком случае, именно диаконисс. Впервые определенно упоминаются диакониссы в Апостольских постановлениях, где говорится и о том, каково было вообще их служение и каким образом получали они свое звание. В этих постановлениях о служении диаконисс читаем: «Диаконисса не благословляет, равно не делает что-либо из того, что делают пресвитеры или диаконы; она лишь сторожит у врат храма и прислуживает пресвитерам при крещении женщин» (VIII, 28). Еще читаем: «Выбирай (епископ), для служения женщинам, диакониссу верующую и святую. Ибо случается иногда, что в некоторые домы, где живут женщины, неудобно посылать диакона, дабы не вызывать нарекания неверных; пошли туда диакониссу, для успокоения помысла нечестивых. В диакониссе — женщине мы нуждаемся во многих делах. И прежде всего, при крещении женщин: диакону надлежит помазать миром лишь чело, а прочие части пусть помазует диаконисса. Неудобно, чтобы на женщин смотрели мужчины» (III, 15). Кроме того, диакониссы должны были стоять у тех дверей храма, в которыя входили и выходили женщины, подобно тому, как диаконы стояли у дверей, предназначенных для мужчин (II, 57); без диакониссы ни одна женщина не должна была входить к епископу или диакону (II, 26) и т.д. Кроме Ап. постановлений, о служении диаконисс упоминает Климент Александрийский, который называет их «особами избранными», и тут же замечает, что так как мужчины не могут входить в женские заведения, дабы не вызвать всевозможных подозрений, входят туда диакониссы и проповедуют слово Божие. О диакониссах упоминают еще Тертуллиан, Епифаний и др., и все они представляют их службу не как служение диаконское, священнослужительское, а как службу, исполняемую ими вне алтаря (έκτός τού βήματος), при совершении церковных обрядов над женщинами, и особенно при крещении женщин, или же они являлись посредниками между женщинами и священно-церковно-служителями. Вот, впрочем, все, что вообще известно о службе диаконисс; подробности об их службе неизвестны были уже в XII веке36).
Каким образом диакониссы посвящаемы были в свое звание, — говорят те же Апостольские постановления. В них именно говорится, что посвящение совершалось путем возложения рук епископа. М. Властар же говорит, что известная женщина приводима была диаконом к епископу, который, положа руки на ее преклоненную голову и творя крестное знамение, читал специальную молитву, начинавшуюся словами: «Божественная благодать, всегда немощная врачующи», и возлагал ей на шею диаконских орарь, который перевязывался крестообразно, так что оба конца находились спереди; во время причащения диаконисса приобщалась сразу после диакона, после чего епископ передавал ей чашу, которую она ставила на св. трапезу. Это посвящение в рассматриваемом правиле халкидонского собора называется хиротесией (χειροθεσία).
От диаконисс правило требует, чтобы они имели во всяком случае не менее сорока лет от роду. Требования настоящего правила противоречат, как видно, требованиям в этом отношении ап. Павла, который назначает 60 лет. Видимое противоречие это Зонара устраняет тем, что обращает внимание на то, что апостол говорит о вдовах, а это правило о девах, ибо были диакониссы из вдов и диакониссы из дев. От первых требовался шестидесятилетний возраст, от вторых-сорокалетний. «Та женщина, говорит Зонара, которая до сорокалетнего возраста соблюла себя в чистоте и пребыла неиспытавшею удовольствия от сообщения с мужем, и приняла служение диакониссы, кажется, не легко может склониться к браку и придти к пожеланию смешения, которого еще не испытала. А вдова, наслаждавшаяся ложем мужа и вкусившая удовольствия от смешения с мужем, может быть более склонна к этой страсти. Посему и Василий великий в своем 18 правиле не одинаковому наказанию подвергает деву, давшую обет и падшую… Итак вдову, как более склонную к страсти смешения сравнительно с девою, великий апостол повелел причислять в более преклонных летах». Впрочем, строгость правила на счет возраста принимаемых в диакониссы не всегда соблюдалась, и главное, на что обращалось внимание, было — достойна ли данная особа по своим внутренним качествам, и если это несомненными данными утверждено, таковая принималась, несмотря на ее возраст, по усмотрению епископа. Это именно условие, что должна быть доказана чистота жизни той, которая желает вступить в диакониссы, подчеркиваете и наше правило: «по тщательном испытании», таковы ли они на самом деле, каковых желает видеть ап. Павел (1 Тим. 3:11).
Диакониссами могли быть или девы, или вдовы, и хотя бы не были монахинями37), все же они давали строгий обет девства, который потом до смерти обязаны были хранить. Правило напоминает здесь этот их обет, и обращая внимание на некоторые порицания, которыя касательно их жизни распространены были в обществе, напр., Лукиана в его саркастическом сочинении «Иностранец», Ливания и др., строго запрещает им вступать в брак, раз они приняли звание диаконисс; в случае же нарушения этого предписания, предаете их анафеме вместе с теми, которые с ними в плотскую связь вступили.
Посвящение диаконисс на западе в VI веке уже исчезает, притом вследствие злоупотреблений, причиной которых, по выражению соборов Arausicanum I (441 г.), Agathense (506 г.) и Aurelianense II (553 г.), послужила женская слабость. Этот последний собор своим (18) правилом постановил: Placuit, ut nulli postmodum feminae diaconalis benedictio pro conditionis hujus fragilitate credatur. Ha востоке же, как мы видели, в XII веке уже не существует диаконисс38).
(I Всел. 19; VI Всел. 14, 40; Василия Вел. 44)
Из-за того, что женщины легко поддаются соблазнам и падают, настоящее правило предписывает не рукополагать их в диакониссы раньше сорока лет. Однако и сорокалетнюю следует рукополагать не просто и как случится, но после тщательного испытания ее предшествующей жизни и поведения. Но если рукоположенная описанным образом и послужившая некоторое время как диаконисса потом пренебрежет благодатью Божией и выйдет замуж, то ее предают анафеме вместе с человеком, взявшим ее в жены. Арменопул же говорит (кн. 6, тит. 3), что совратившим в блуд диаконисс и монахинь должно отсекать носы, равно как и самим совращенным.
Смотри также толкование I Всел. 19 и примеч. к нему.
Так как женщины легко поддаются обольщениям и падают, то настоящее правило хочет, чтобы жена рукополагаема была в диаконису не менее как в сорок лет. Подобным образом говорит и трулльский вселенский собор в 14-м и 15-м правилах, и повелевает извергать тех, которые рукоположены не в определенном для каждой должности возрасте. И сорокалетнюю жену это правило повелевает рукополагать с тщательным испытанием, когда образ жизни ея и поведение тщательно исследованы. А если она примет рукоположение и чрез несколько времени отвергнет благодать Духа и вдаст себя браку, правило повелевает предавать анафеме и ее и ея мужа. А великий Апостол Павел в послании к Тимофею говорит: вдовица да причитается не меньши лет шестидесятих (1 Тим. 5:9). Итак, почему же при такой заповеди Павла сей собор установил, чтобы рукополагаемая в диаконису была сорока лет? Говорят, что Апостол определил о вдовах, а этот обор о девах. Та женщина, которая до сорокалетнего возраста соблюла себя в чистоте, и пребыла не испытавшею удовольствия от сообщения с мужем, и приняла служение диаконисы, кажется, не легко может склониться к браку и придти к пожеланию смешения, которого еще не испытала. А вдова, наслаждавшаяся ложем мужа и вкусившая удовольствия от смешения с мужем, может быть более склонна к этой страсти. По сему и Василий Великий в своем 18-м правиле не одинаковому наказанию подвергает деву, давшую обет и падшую, и вдову, подобным же образом согрешившую; но вдову сравнивает с рабою, блудодействовавшею и осквернившею тем дом господина своего, а деву сравнивает с прелюбодействовавшею невестою, и сию подвергает наказанию прелюбодеяния, а вдову осуждает как рабу, пойманную в блудодеянии. Итак, вдову, как более склонную к страсти смешения сравнительно с девою, великий Апостол повелел причислять в более преклонных летах. Посему многомудрый Василий, и в 24-м правиле рассуждая о вдове, сожительствовавшей с мужем после причисления ея к числу вдовиц, прибавляет: «аще же прежде шестидесяти лет причтем ее в число вдовиц, то наша вина, а не жены».
Диакониса не бывает, если не имеет сорока лет; а той, которая посрамила свое служение браком, анафема. Не должно жену рукополагать в диаконису ранее сорока лет. А если будет рукоположена в сорокалетнем уже возрасте, но после рукоположения вступит в брак, должна быть предана анафеме, как посрамившая благодать Божию.
То, о чем говорится в настоящем правиле, совершенно вышло из употребления; ибо ныне не рукополагают диаконис, хотя некоторые подвижницы не в собственном смысле и называются диаконисами; потому что есть правило, определяющее, чтобы женщины не входили во святый алтарь. Итак, та, которая не может входить во святый алтарь, каким образом будет исполнять обязанности диаконов? Прочти 14-е правило трулльского собора и 15-е, в которых говорится, что подлежит извержению та диакониса, которая рукоположена прежде исполнения сорока лет. А настоящее правило говорит, что подлежит анафеме та, которая после рукоположения предает себя браку, как оскорбительница благодати Божией. А о монашествующих женах учит следующее правило. Ищи еще Василия Великого правило 18-е и 24-е.
Диакониса прежде четыредесяте лет не бывает. Аще же брака ради службе поругается, да будет проклята.
Толкование
Не подобает жены прежде четыредесяте лет поставляти диаконисы. Аще же четыредесяте лет сущи и оставлена будет, и по поставлении идет замуж, яко поругавшися Божии благодати, да будет проклята.