Содержание

Правило 51 Святых Апостолов

Аще кто, епископ, или пресвитер, или диакон, или вообще из священного чина, удаляется от брака, и мяс, и вина, не ради подвига воздержания, но по причине гнушения, забыв, что вся добра зело, и что Бог, созидая человека, мужа и жену сотворил их, и таким образом хуля, клевещет на создание: или да исправится, или да будет извержен из священного чина, и отвержен от церкве. Такожде и мирянин.1)

Cвященноисповедник Никодим (Милаш)

(Ап. 53, 66; IV Всел. 16; Трул. 13; Анкир. 14; Гангр. 1, 2, 4, 14, 21)

Для чистых все чисто, а для оскверненных и неверных нет ничего чистого, но осквернены и ум их и совесть, — пишет св. ап. Павел к Титу (1:15), а в первом послании к Тимофею говорит, что «всякое творение Божие хорошо, и ничто не предосудительно, если принимается с благодарением» (1 Тим. 4:4), и «…что нет ничего в себе самом нечистого, только почитающему что-либо нечистым, тому нечисто» (Рим. 14:14). Это учение Св. Писания находит себе выражение в данном Ап. правиле. Церковь всегда одобряла воздержание у своих членов, в чем бы оно ни проявлялось, и признавала его тем большей добродетелью, чем больше кто-либо мог отличаться этою добродетелью. При этом церковь всегда предполагала у своих верных истинное понятие о воздержании и возвышенное побуждение к нему, резко осуждая воздержание, противоречащее христианскому пониманию. Уже в самом начале существования церкви Христовой появились разные еретики, проповедующие, что грешно и не угодно Богу — жениться, есть мясо и пить вино, и воспрещали все это своим последователям. Такой взгляд проистекал из понятия гностиков о материи вообще, являющейся, по их учению, созданием диавола и, следовательно, — безусловным злом. Это ложное понятие особенно развилось у энкратитов и маркионитов, настаивавших более других гностиков на практическом применении подобного взгляда. Приведенные в начале этого толкования слова Св. Писания служат уже очевидным осуждением этого гностического учения о материи, как об абсолютном зле. То же находим и в Апостольских постановлениях (VI, 8, 10, 26), которые отличают маркионитов, гнушавшихся брака, мяса и вина в силу своих дуалистических принципов (добра и зла), от энкратитов, придерживавшихся этого взгляда по какой-то лицемерной гордости.

От упомянутых еретиков учение это начало проникать и в среду православных. Чтобы предупредить это зло, Ап. правило хвалит воздержание от брака и употребления мяса и вина с христианскою целью, т.е. как упражнение в добродетели (δι᾿ άσκησιν), но оно резко осуждает всех, делающих это по еретическим побуждениям, и предписывает: каждому духовному лицу, придерживающемуся такого учения, указывать прежде всего на евангельское учение, если же оно не послушается и останется упорным во зле, то такового не только извергать из иерархической степени, но и вообще исключать совсем из церкви, как последователя еретического учения о воздержании. Наказание, налагаемое этим правилом на духовных лиц, по своим мотивам, такое же, какое налагается за преступления, упомянутые в 29-м и 30-м Ап. правилах.

Преподобный Никодим Святогорец (Калливурцзис)

(Ап. 53; VI Всел. 13; Анкир. 14; Гангр. 1, 9,14, 21; Василия Вел. 86)

Все чисто для чистых совестью (см. Тит. 1:15) и всякое творение Божие хорошо, и ничто не предосудительно, если принимается с благодарением (1Тим. 4:4), как говорит сам ап. Павел, и нет ничего скверного или нечистого по своей природе и сущности (см. Рим. 14:14). Поэтому и божественные апостолы в настоящем правиле сообща определяют, что тот епископ, пресвитер или диакон или вообще кто-либо из находящихся в списке иереев и клириков, который, забыв, что всё, сотворенное Богом, хорошо весьма и что сотворил Бог человека, мужчину и женщину, откажется от брака, вкушения мяса и употребления вина не ради аскетического подвига и воздержания плоти2), но из-за того, что гнушается этим и таким образом хулит творение Божие и клевещет на него, будто оно нечисто и зло, – поступающий так, говорю, пусть исправится и поймет, что не должно всем этим брезгать и от этого отвращаться, поскольку вредны не брак и законное сожительство с женой, не мясо, не вино, а неправильное их употребление. Ибо если бы эти вещи были плохими и вредными, то не сотворил бы их Бог, Который по природе благ. Если же такой не исправится, да будет извержен и в то же время отлучен от Церкви. Подобным образом и мирянин, который гнушается этим, да будет отлучен.

Согласование

Согласно с этим правилом те же апостолы в 53-м правиле извергают священнослужителей, которые в праздники не едят мяса и не пьют вина не ради подвига воздержания, но потому, что гнушаются ими. А Гангрский собор даже предает анафеме тех, которые порицают брак и брезгают женой-христианкой, разделяющей ложе с законным мужем (правило 1); предает анафеме также тех, кто сохраняет девство не ради самой добродетели девства, но потому, что гнушается законным браком (правило 9); а кроме того, жену, которая уходит от мужа, гнушаясь браком (правило 14). Поэтому и VI Вселенский собор в 13-м правиле, следуя настоящему и 5-му апостольским правилам, определяет, что должны оставаться прочными и нерасторжимыми брачные союзы священнослужителей и что никому не должно чинить препятствия к посвящению на том основании, что человек имеет законную жену, ибо, по апостолу, брак честен и ложе непорочно (Евр. 13:4).

Правило Анкир. 14 определяет, что тем пресвитерам и диаконам, которые не едят мяса ради воздержания, следует иногда вкушать его немного, чтобы не вызвать подозрения, будто они им гнушаются, а затем снова воздерживаться и не есть его.

Зонара

Ради воздержания не вступать в брак, удаляться от вкушения мяса и пития вина не запрещается. Но гнушаться сим и удаляться от него, как вредного для души, небезукоризненно. Ибо ни в чем созданном от Бога нет зла; но вредно злоупотребление. Если бы жена, вино и прочее были причиной зла, то не были бы созданы Богом. Таким образом, клевещущий на творения Божьи хулит Его зиждительную силу. Посему таковый имеет нужду в исправлении; если же не исправляется, будет извержен и отлучен от церкви. Ибо не только достоин извержения, но и не должен быть принимаем в церковь, как еретик.

Аристен

Всякий клирик, гнушающийся вином, мясом и браком не ради подвига, если не исправится, должен быть изгнан из церкви То есть: таковый извергается и из церкви изгоняется.

Вальсамон

Законного брака церковь не отвергает; ибо для сего и Бог создал мужчину и женщину. Не гнушается церковь и теми, которые едят мясо и употребляют вино, если все делают благовременно и так, как предает священное учение. Ибо, говорит, ничто из созданного Богом не есть зло; но все добро во время свое. Но опять и воздерживающихся от сего ради подвига воздержания не наказывает. Посему надлежит обращать внимание: по каким побуждениям кто воздерживается от сего. И если воздерживается, почитая нечистым, как безбожнейшие богомилы, — и из-за того, что брак, мясо и вино бывают причиною зла для тех, которые худо пользуются ими; то должен быть извержен, когда и после увещания не исправляется; и даже более — должен быть отлучен всенародно от церкви, как хулящий Божии создания. Если же воздерживается ради подвига и по благочестию, не должен быть осуждаем. Посему и многие монахи, ради воздержания довольное время не вкушавшие сыра, ни яиц, ни вина, в некоторые времена вкушали их и, таким образом, уничтожали всякое подозрение и соблазн, как, например блаженный пустынножитель, прозванный железным, и бывший епископом Елеи монах Феодул, на соборе, для устранения соблазнов и пустословия некоторых злых людей; вкусил сыру и яйца.

Славянская кормчая

Презвитер или диакон гнушайся мяс, или брак хулит, отриновен от церкви. Всяк причетник и мирский человек вина, или мяс, или брака гнушайся, аще токмо не воздержания ради, аще не исправится, отвержен.

Толкование

Епископ, или презвитер, или диакон, или всяк священнического чина, вина, или мяс, или брака гнушайся, не воздержания ради, но ненавистью мерзка творя я и на вред души, забыв писания глаголющего, яко вся добра зело (Быт. 2). Ничтоже бо от сотворенных Богом зло; и паки, яко мужа и жену сотворил, есть Бог человека. Но Аще хуля оклеветает тварь Божию, да исправится, укоряя и похуляя себе. Ащелиже ни, да извержен, будет, и до конца отриновен от церкве: такоже и мирский человек.

1)
Если епископ, или пресвитер, или диакон, или кто-либо из находящихся в списке священного чина отказывается от брака, мяса и вина не ради подвига воздержания, но из-за того, что гнушается всем этим, забыв, что всё весьма хорошо (См. Быт. 1:31.) и что мужчину и женщину сотворил Бог человека (См. Быт. 1:27), и клевещет на творение Божие, хулит его, таковой пусть или исправится, или будет извержен и отлучен от Церкви. Подобным образом и мирянин.
2)
Как из настоящего апостольского правила, так и из правила Анкир. 14 следует прямой и вернейший вывод о том, что и в те времена, и ныне некоторые епископы, пресвитеры и диаконы, не будучи монахами, по собственному желанию не вкушали и не вкушают мяса. Не из-за того, что гнушаются им или имеют какое-то другое еретическое зломыслие, – прочь такую мысль! – но ради подвига, как возвещает настоящее правило, и воздержания плоти, согласно Анкир. 14. Отвращение от мяса было свойственно эллинам, которые не ели его потому, что считали, будто бессловесные животные имеют душу, отчего и не дерзали их закалывать, как говорит Плутарх (Plut. De esu camium 2 / TLG 007/132. 997. D11–E5.). Кроме того, отвращались от мяса маркиониты и вообще манихеи, по свидетельству Епифания (Epiph. Adv. haer. 42. Scholia 24 / PG 41, 740D; Adv. haer. 66. 9 / PG 42, 41CD), а также энкратиты, по свидетельству св. Василия, и богомилы, по свидетельству Вальсамона. Итак, я сказал, что не имеющие монашеского пострига епископы, пресвитеры и диаконы по своему желанию могли воздерживаться от мяса, а могли есть его. Позднее же в Христовой Церкви установился наиполезнейший обычай, согласно которому никто не становился епископом, прежде чем не станет монахом (что подтверждается высказываниями митрополитов Кесарии и Халкидона, обращенными к местоблюстителю папы Иоанна, на Соборе, состоявшемся при Фотии (имеется в виду Константинопольский собор 879 г. в храме Святой Софии): «И на Востоке, если кто не стал монахом, не становится епископом или патриархом». И еще: «Во время избрания его (т. е. Фотия. – Прп. Н.) на архиерейскую кафедру вместе с ним было предложено много кандидатов из клириков-монахов»). Симеон Фессалоникийский (гл. 266) говорит, что большинство возводимых на епископство Церковь сначала постригает в монашество и после этого поставляет епископами (Sym. Thessal. De poenit. 266 / PG 155, 489D). Смотри также примеч. к Ап. 80. Итак, с тех пор как распространился такой обычай, епископы не должны вкушать мяса (об этом пишет приснопамятный Досифей в «Двенадцатикнижии», на с. 779, а значит, это не мои слова, но так патриарх говорит патриархам и архиерей архиереям), и потому нарушающие этот пост ведут себя недолжным образом, поскольку вызывают величайший соблазн у простых христиан, да и вообще у всех. Поэтому и Кедрин порицает еп. Константина, бывшего патриархом при Копрониме, за то, что он хотя из монаха сделался венценосцем, т. е. клириком, но ел мясо (Cedrenus. Сотр. hist. / PG 121, 893АВ). Если же архиереям, по мнению Досифея, который сам был архиереем и патриархом, не подобает есть мясо, то не тем более ли – монахам? Они в особенности должны воздерживаться от мяса по трем причинам. Во-первых, конечной целью монашеского обета является целомудрие, девство, обуздание и изнурение плоти. Мясная же пища в наибольшей степени, нежели любая другая, утучняет тело и, следовательно, препятствует целомудрию и девству, т. е. конечной цели монашества, потому что возбуждает плоть и восставляет на душу брань неуместных похотей и пожеланий. Если же, согласно Василию Великому, монахам следует употреблять не жирную, но малопитательную пищу и если им не следует питаться услаждающими яствами, потому что в этом выражается сластолюбие, по словам того же святого (см. правило 71 из кратко изложенных) (PG 31, 1132С–1133А.), то как же можно им есть мясо – пищу и наиболее жирную из всех прочих яств, и самую питательную и усладительную? Во-вторых, монахам не следует есть мяса, чтобы не нарушать древнейший обычай монашествующих, я имею в виду воздержание от мяса. А то, что этот благодатный обычай – древнейший, и появился еще до времени императрицы Феофано, ясно также из свидетельства, которое мы привели выше, ибо Копроним правил за 150 лет до Феофано. И божественный Златоуст рассказывает (в Первом слове к Феодору падшему), как один монах, живший в пустыне, просил своего соседа пойти принести ему мяса и грозил, что если тот не захочет идти (поскольку его требование было неуместным и противозаконным), то он сам отправится на торжище (Ioan. Chrysost. Ad Theodor. 1.17 / PG 47, 304). И в другом месте, описывая обычаи монастырей того времени, Златоуст говорит: «Все там чисто от жира и крови» (Беседа 14 на Первое послание к Тимофею. Т. 4. C. 307) (Idem. Hom, in Ер. I ad Tim. 14. 3 / PG 62, 575). Никифор Григора повествует в «Истории Византии», что жена логофета Иоанна Глики, вступив в монашество, желала, чтобы и ее муж стал монахом, но император, весьма любивший его, воспрепятствовал этому, ибо в членах тела Иоанна образовались злокачественные соки, отчего он страдал в определенные времена года, и, по мнению врачей, ему нужно было есть мясо, а если бы он сделался монахом, вкушение мясной пищи стало бы для него незаконным и достойным порицания (Niceph. Greg. Hist. VII, 11.1 / PG 148, 444B). И божественный Григорий Фессалоникийский ясно говорит, что мясоядение запрещено монахам (Триада 2 в защиту священно-безмолвствующих. Слово 1) (Greg. Pal. Triad. II, l. 35 / Συγγράμματα. T. 1. Σ. 496.). Император Никифор Вотаниат, ставший монахом после того, как лишился царства, на вопрос, с великодушием ли он переносит монашескую жизнь, ответил так: «Только воздержание от мяса отягощает меня, а обо всем прочем я мало беспокоюсь» (Мелетий Афинский. Церковная история. Т. 2. С. 414). Подтверждает этот обычай и житие Иоанна Лествичника: в нем говорится, что этот святой ел все, что дозволяется обетом и не вызывает нареканий (см. также: Евергетин. С. 425). Но зачем я привожу свидетельства людей? Сама Госпожа Богородица засвидетельствовала, насколько это древний и душеполезный обычай – воздержание от мяса. В чудесном явлении Она повелела славному святейшему Досифею, который тогда был еще юношей, кроме прочего и то, чтобы он не ел мяса, как рассказывает об этом мудрый авва Дорофей. Печатью же всего сказанного пусть будет 34-е правило св. Никифора Исповедника, которое ясно говорит: «Если монах отложит святую схиму, будет есть мясо, возьмет жену и не покается в этом, то он должен быть предан анафеме или насильно облечен в схиму и заключен в монастырь». Феофилакт Болгарский полемизирует с монахами-латинянами и обвиняет их в том, что они едят мясной бульон, а отсюда следует, что мясоядение он признает неприличным для монашествующих (Theoph. Bulg. De iis quorum Latini incusantur 2 / PG 126, 224C). И св. Мелетий Исповедник в своем сочинении «Алфавит алфавитов» пишет, что все – и миряне, и монахи – обязаны соблюдать Божии заповеди, но монахи сверх того должны хранить девство, бегать мира и воздерживаться от мяса. Он говорит так: «Соблюдать повеления Творца обязаны мы все. Только одно относится преимущественно к монахам, только они должны приносить Владыке следующее: девство, бегство от мирских занятий, воздержание от мяса, утеснение себя и скорбь». В-третьих, и в-последних, монахам не следует есть мяса, может быть, не столько из-за того, что это препятствует конечной цели монашеского жительства и противно древнейшему Преданию Церкви и отцов, сколько главным образом из-за того, что это становится всеобщим соблазном, который входит в сердца многих людей. Монахи едят мясо – один слух об этом становится преткновением для многих. Поэтому апостол и говорит: Не буду есть мяса вовек, чтобы не соблазнить брата моего (1Кор. 8:13) – и еще: Лучше не есть мяса, не пить вина и не делать ничего такого, отчего брат твой претыкается, или соблазняется, или изнемогает (Рим. 14:21), также и авва Пимен, находясь однажды на трапезе, где было предложено мясо, не захотел есть, сказав, что он поступает так для того, чтобы не соблазнить присутствовавших там христиан. Если же некоторые наши монахи, позволяющие себе есть мясо и желающие при этом освободиться от обличений совести, ссылаются на то, что даже Василий Великий (постановление 25) говорит о разрешении отцов класть в овощи или бобы засоленную приправу, т. е. соленое свиное сало (Basil. Magn. Const, monast. 25 / PG 31, 1413C), и что Пахомий держал в монастыре свиней, а Симеон Новый Богослов – голубей, то пусть знают, что подобно им те же самые доводы приводят в свое оправдание и монахи-латиняне. Прежде всего, относительно слов Василия Великого нужно сказать, что у тех, кто подвизался в Понте, действительно разрешали добавлять в бобы такого рода жир по нескольким причинам. Во-первых, к этому принуждали обстоятельства, ведь в тех краях не было елея, как объясняет Досифей; во-вторых, братья, по словам некоторых, от употребления совсем неприправленной пищи стали болеть; в-третьих, жир добавлялся в столь малом количестве, что не доставлял никакого услаждения и даже не вполне разваривался. Вот слова самого святого: «Ибо этот малейший кусочек, положенный в такое большое количество воды или, если случится, каши, свидетельствует не о лакомстве, но о строжайшем и поистине суровом воздержании подвижников» (Ibid. / PG 31, 1413D, 1416A). И в-четвертых, хотя св. Василий и говорит так, но, несмотря на это, мясоядения не разрешает. Скорее наоборот, он отвергает, как мы сказали, жирную пищу и приправы, называет сластолюбием употребление усладительной пищи и одобряет пищу малопитательную, самую дешевую и доступную: елей, вино, бобы и т. п. А о св. Пахомии и св. Симеоне нужно сказать, что они разводили животных или птиц, во-первых, ради странников, а во-вторых, ради больных монахов, по словам Досифея, равно как ради немощных у них в монастырях были даже бани. Да и сейчас если какой-нибудь больной монах, которому грозит смерть, получит от врача предписание поесть мяса, то он не осуждается, если поест, потому что делает это для лечения, а не для наслаждения и чревоугодия. Если же кто-нибудь скажет, что Гангрский собор во 2-м правиле анафематствует того, кто осуждает употребляющих в пищу мясо, то ведь этот же Собор затем в 21-м правиле объясняет, что это сказано о тех, которые не едят мяса не ради подвига, но из-за превозношения или даже отвращения, и прибавляет: «Мы… и воздержание, соблюдаемое со святыней и благочестием, приемлем». А еретикам, называемым энкратитами (которые, гнушаясь мяса, не ели его), предлагающим нам вопрос «Почему же мы не едим мяса всех животных?», отвечает Василий Великий в 86-м правиле. Он говорит, что по своему достоинству любое мясо рассматривается нами как зелень травная, по слову Божию: Как зелень травную Я дал вам всё (Быт. 9:3), но если рассуждать о пользе, то как мы не едим все вообще травы, но только безвредные и полезные, так не едим и любое мясо, но только безвредное и полезное для здоровья. Ведь травой считается и цикута, и белена, а мясом – мясо и коршуна, и собаки. Но как никто в здравом уме не ест цикуту и белену из-за того, что они смертельно ядовиты, точно так же никто не станет есть и мяса коршуна или собаки (разве только от крайней нужды и голода), потому что оно и вредно для здоровья, и неприятно на вкус. Если же в случае нужды кто-нибудь съест даже мясо собаки или коршуна, он не согрешает, потому что это не запрещено Новым Заветом. Ведь апостолы в Деяниях запретили есть только идоложертвенное, кровь и удавленину (Деян. 15:29), а в 63-м правиле запретили также есть мясо растерзанного зверем животного, мертвечину и кровь. На возражение же, что собака и коршун названы в Ветхом Завете нечистыми, мы отвечаем, что они названы так не потому, что отвратительны и гнусны (ибо, как мы сказали, нет ничего скверного и нечистого по своей природе), но по следующим трем причинам. Первая и важнейшая причина состоит в том, что, по приведенному выше объяснению Василия Великого, все нечистое вредно для здоровья – это самое подтверждают и врачи. Вторая – в том, что собаку и коршуна по предубеждению считают нечистыми многие люди, согласно Прокопию. И третья – в том, чтобы иудеи не поклонялись им как богам, по Феодориту (Theod. Cyr. Quaest. in Gen. 55 (56) / PG 80,157D, 160A). Следовательно, Бог, оберегая наше здоровье и желая сделать так, чтобы мы не ели мяса этих животных, назвал их нечистыми, с тем чтобы от самого этого наименования мы ими гнушались и избегали их.