Содержание

Правило 6 Константинопольского Двукратного Собора (во храме святых Апостол бывшего)

Монахи не должны имети ничего собственного, но все им принадлежащее да утверждается за монастырем. Ибо блаженный Лука о верующих во Христа, и представляющих собою образ монашеского общежития, глаголет, яко ни един что от имений своих глаголаше свое быти, но бяху им вся обща (Деян. 4:32). Посему желающим монашествовать предоставляется свобода завещевати о имении своем прежде, и передавати оное, каким восхотят лицам, которым, то есть, закон не возбраняет. Ибо по вступлении в монашество, монастырь имеет власть над всем их имуществом, и им не предоставлено распоряжати ничем собственным, ни завещевати. Аще же кто обрящется усвояющий себе некое стяжание, не предоставив оного монастырю, и порабощенный страсти любостяжания: у такового игумен, или епископ да возмет оное стяжание, и, в присутствии многих продав, да раздаст нищим и нуждающимся. А того, кто положил в сердце своем, подобно древнему оному Анании, утаити сие стяжание, святый собор определил вразумити приличною епитимией. Явно же есть, яко постановленные святым собором правила о монахах, праведным признал он соблюдати и о женах монашествующих.1)

Cвященноисповедник Никодим (Милаш)

(Ап. 40; IV всел. 22; Трул. 35; VII всел. 19; Антиох. 24; Карф. 22, 26, 81; Двукр. 4)

Один из обетов, которые дает монах при пострижении, есть нестяжательность. Василий Великий, в своих правилах для монахов, предписывает, между прочим, чтобы монахи ничего своего не имели, и это свое предписание основывает на Священном Писании (Деян. 4:32). Данное правило повторяет это предписание Василия Великого и лишь подробнее развивает его. В частности, оно предписывает, что лицо, желающее принять монашеский чин, имеет полное право распорядиться предварительно своим частным имуществом, уступив его кому хочет, если только это последнее лице может, согласно закону, принять таковое (карф. 22, 81). Если же принимающий монашество не сделал этого до пострижения, то по пострижении теряет право уступать постороннем свое имущество, а таковое переходит в собственность монастыря. В случае, если монах восхотел бы удержать за собой, в частную собственность, прежнее свое имущество, все или только часть его, то игумен или епископ должны взять у него это и продать публично и полученные деньги от продажи раздать нищим; если же монах из этого все же утаил для себя кое-что, тогда он должен быть подвергнут примерному наказанию, а это наказание, согласно 13 правилу монашеских епитимий, предписанных Василием Великим, есть отлучение от общения.

В заключении этого правила есть замечание, что все то, что настоящий собор установил и предписал для монахов (прав. 2-6), должно иметь силу и для монахинь.

Данное правило (6), как видно, говорит вообще о лице, которое имеет что-либо в миру и вступает в монашество, но оно не касается случаев: 1) когда таковое лице имеет детей или родителей и 2) когда оно получит в наследство что-либо после вступления в монашеский чин. Касательно первого случая существовали предписания гражданского права, которые настоящее правило принимает и признает, о втором же впоследствии издано было специальное соответствующее распоряжение.

Касательно лица, которое желает поступить в монахи, а имеет в живых жену и детей, CXXIII новелла Юстиниана предписывает, чтобы имущество такового разделено было, согласно закону, между детьми, и только часть, оставшаяся от этого раздела, переходит в собственность монастыря. Это же относится и к родителям вступающего в монашеский чин. Касательно второго случая, т.е. что надлежит делать с имуществом, полученным монахом по наследству или иным каким-либо законным способом, - император Лев Мудрый (886-911) издал специальную новеллу, предписывающую, что монахи, получившие что-либо по принятии монашеского чина (μετά το υπελθεΐν τήν Αοναδικήνπολιτείαν), могут располагать таковым по желанию (είναι αυτούς περί των ύστερον τροσκεχτημένων κυρίους καθώς προαιρ οι ντο πάντα δωικεΐν), если дали кое-что и монастырю, когда поступали в него: если же ничего не дали, надлежит разрешить им распоряжаться этим (что впоследствии получили) по собственному усмотрению (αυτούς μενπερί τοδ διμοιροο εχειν optξsiv αδεκχν), но третью часть должны оставить монастырю. Михаил Атталиат, во второй половине XI века, внес эту новеллу, как обязательную для всех, в свой Ποίημα ναμιχόν, составленный по приказанию императора Михаила VII Дуки. Точно также приводит эту новеллу и Вальсамон в толковании настоящего правила.

Преподобный Никодим Святогорец (Калливурцзис)

Настоящее правило определяет: монахам, поскольку они умерли для мира, не должно иметь никакой собственной вещи, но все свое имущество следует приносить в дар монастырю, в котором приняли постриг, чтобы и на них исполнились слова евангелиста Луки из Деяний, которые он произнес о христианах, уверовавших в самом начале проповеди Евангелия и давших образец общежительного монашеского жития. Никто из них не называл ничего своей собственностью, но имущество каждого было общим для всех. Поэтому те, кто намеревается стать монахами, прежде вступления в монашество вольны разделить свое имущество между теми, кому не запрещают этого государственные законы (т. е. не между еретиками, что возбраняется правилами Карф. 30 и 89, и не между внебрачными детьми. Однако, согласно Зонаре, если есть законные дети, можно выделить двенадцатую часть имущества и незаконнорожденным). А после принятия монашества уже не позволяется ни заботиться об имуществе, ни делить его. Оно целиком находится во власти монастыря2). Если же кто после принятия монашества будет уличен в том, что удержал у себя какую-то вещь и не передал ее в общежитие, то эту вещь, какую бы то ни было, пусть возьмет игумен или местный архиерей и, продав ее при многих свидетелях ради того, чтобы не вызывать подозрений, разделит вырученное между нищими. А монах, подобно Анании совершивший святотатство, пусть будет вразумлен подобающей епитимьей. То, что мы определили для монахов, следует подобным же образом соблюдать и в отношении монахинь.

1)
Монахи не должны иметь ничего своего. Все их имущество должно быть закреплено за монастырем, ибо блаженный Лука говорит о верующих во Христа, которые являют собой пример монашеского жительства: Ни един же что от имений своих глаголаше свое быти, но бяху им вся обща (Деян.4:32). Поэтому тем, кто желает монашествовать, предоставляется свобода предварительно распорядиться своим имуществом и передать его кому пожелают, но, конечно, тем, кому не возбраняет закон. Ведь после того, как они вступят в монашество, монастырь приобретает власть над всей их собственностью и им не позволяется ни заботиться о своем имуществе, ни распоряжаться им. Если же кто будет уличен в том, что присвоил какое-либо имущество, не передав его монастырю, и порабощен страстью любостяжания, то пусть игумен или епископ возьмет это имущество и, продав в присутствии многих, вырученные деньги раздаст нищим и бедным. А того, кто, подобно Анании в древности, задумал утаить это стяжание, святой Собор определил вразумлять подобающей епитимией. Очевидно, что святой Собор то, что установил как правило для монахов, признал справедливым соблюдать и по отношению к монахиням.
2)
Согласно с настоящим правилом определяет и 13-е постановление 1-го тит. «Новелл» (у Фотия тит. 11, гл. 1): «Желающему принять монашество подобает сперва распорядиться своим имуществом, потому что когда он вступит в монастырь, то и его имущество поступает во власть монастыря, даже если человек и не произнес определенно, своими устами: „Пусть имуществом распоряжается монастырь«». 123-я новелла Юстиниана в 4-й кн. «Василик», тит. 1 (у Фотия тит. 11, гл. 1) определяет: если постриженный в монашество имеет детей, но прежде принятия пострига не выделил им часть имущества, он может и после пострижения отдать им законную часть имущества в том же размере, однако и сам должен быть сопричислен к участникам этого раздела, как бы на правах одного из детей. Предположим, если у кого-то трое детей, пусть посчитают и его самого – будет четверо, и таким образом имущество его должно быть разделено на четверых. Дети получают причитающуюся им часть, а их отец-монах свою часть отдает в дар монастырю. Если же, не успев распорядиться своим имуществом, этот монах умрет в монастыре, то и после его смерти дети пусть получат свою законную часть, а остальное унаследует монастырь. Итак, приведенная новелла в качестве наследников монаха, не распорядившегося своим имуществом и не оставившего завещания, рассматривает только его детей, а Зонара, и в особенности Вальсамон, полагают, что наследниками, которых невозможно обойти, считаются также родители монаха. Вальсамон приводит в свидетельство этого 118-ю новеллу Юстиниана, находящуюся в конце 3-го тит. 45-й кн. «Василик». Она определяет, чтобы сначала в качестве наследников были записаны дети; если же детей нет, то родители. Кого-то другого из родственников по боковой линии никто не обязан делать наследниками, если сам того не желает. А то, что монашествующие, не составившие завещания, должны делать наследниками своих сыновей и родителей, и в особенности если те терпят нужду, некоторые доказывают на основании правил Гангр. 15 и 16, в которых определено, чтобы дети и родители питали друг друга и заботились друг о друге. Подтверждает это мнение и великий среди отцов Варсонофий в ответе Елиану, игумену монастыря св. Серида, о том, что ему необходимо и поговорить несколько раз со своей матерью, и помочь ей в ее телесных потребностях. «Со старицей твоей (т. е. матерью. – Прп. Н.) ты должен в течение всей ее жизни беседовать по временам и удовлетворять ее потребности, пожелает ли она жить в городе или в этом селении». Приведенные узаконения распространяются на то имущество, которым монахи владели до вступления в монашество, а то имущество, которое они приобретут от имени монастыря, они не имеют права отдавать в качестве наследства ни своим детям, ни родителям, ни другим родственникам (за исключением случая, когда хотят оказать им милость как нищим, а не как родственникам), потому что это имущество посвящено Богу. Епископы и клирики, по Карфаг. 40, если приобретут какое-либо имущество после посвящения в епископство или вступления в клир, должны оставить его в своей епископии и церкви, а иначе они подвергаются осуждению как воры и похитители. Подобным образом, и в гораздо большей степени, осуждаются и монахи. Если же монахи получат какие-то вещи по наследству от родственников или как дар им самим, а не монастырю, то после принятия пострига они могут оставить что-либо из этих вещей своим родственникам, хотя и из этого что-то следует уделить монастырю, подобно тому, как повелевает это делать епископам и клирикам вышеупомянутое правило Карфагенского собора. В самом деле, закон говорит, что о подобном следует судить по подобному, а в нашем случае уподобляются приобретения епископов и клириков от их епископских кафедр или церквей и приобретения монахов от монастыря. Обрати внимание: то, что мы сказалиˆО монахах, живущих в монастырях, нужно относить без изменений также к келлиотам и скитянам. Вальсамон говорит, что ни законы, ни правила не делают различия между монахами-келлиотами и монахами, живущими в монастыре. Василий Великий учит (см. правило 9 из пространно изложенных), что желающему вступить в монашество не должно пренебрегать своим имуществом, но, добросовестно собрав все как уже посвященное Богу, следует распределить то или собственноручно, если он имеет опыт в такого рода делах, или через другого человека, испытанного и отличающегося разумностью и верностью в делах распоряжения имуществом, – т. е. ему следует раздать свое имение нуждающимся и нищим. Ведь равно небезопасно как оставлять имущество своим родственникам, так и раздавать его через непроверенного человека. Если же родственники начнут бессовестно спорить и удерживать у себя его имущество, он должен им сказать, что они совершают святотатство, но привлекать их к мирскому суду из-за имущества он не должен, памятуя сказанное Господом: Хотящему судитися с тобою и ризу твою взяти, отпусти ему и срачицу (Мф. 5:40). (См. также все это пространно изложенное правило, принадлежащее названному святому; оно весьма необходимо для разбираемого вопроса (PG 31, 941А-944В.).) А в 187-м правиле из кратко изложенных св. Василий учит, что даже если родственники монахов находятся в великой нужде, они не должны ничего удерживать из имущества монахов, но пусть все полностью отдадут им, чтобы не подпасть осуждению за святотатство. Однако не следует это имущество расходовать на глазах у тех монахов, которым оно принадлежало, чтобы и они сами не гордились тем, что принесли эти вещи в киновию и напитали остальных, и нищие монахи, не имеющие ничего, не стыдились своей нищеты. Пусть эконом распорядится этим имуществом по своему усмотрению (PG31, 1208BC.). Так говорят правила и так говорят святые, а мы, со своей стороны, ежедневно наблюдаем, что те, которые унаследовали от монахов деньги или какие-нибудь вещи, вносят в свои жилища огонь, поядающий до истребления, по словам Иова (Иов. 31:12), и не только не благоденствуют, но и становятся из богатых нищими и доходят даже до того, что им самим впору просить милостыню, потому что вещи, посвященные Богу, должны принадлежать людям, посвятившим себя Богу, а не миру.