«Защита отечества есть священный долг каждого гражданина СССР».
Конституция СССР
О том, что 22 июня в 6 часов вечера будет молебен в Московском Кафедральном соборе было оповещено с амвонов всех храмов столицы. И верующие приехали сюда помолиться из самых дальних уголков города. Зная заранее, что в храме будет много народа, желающие помолиться граждане пришли в храм .раньше назначенного времени. В одном из приделов шла всенощная. Молились о покойном Патриархе Сергии. Это был канун сорокового дня его преставления. Уже за полчаса до начала молебна главный придел был заполнен так плотно, что, казалось, здесь больше не может уместиться ни один человек. Но у входа еще оставался проход и сами собравшиеся, соблюдая неписанный порядок, предлагали вновь пришедшим разойтись в стороны. К началу молебна и проход был заполнен.
Мне иногда приходится слышать, что народ де у нас неорганизованный. Это — пустые слова. Где, в какой другой стране, при таком скоплении люди могли бы соблюдать больший порядок? В этой самодисциплине, заметной лишь при внимательном наблюдении, кроется великая народная сила.
Молебен служил Патриарший Местоблюститель Митрополит Ленинградский и Новгородский Алексий. Вместе с ним был Митрополит Крутицкий Николай, семь архиереев и около ста московских священников. Перед началом молебна было прочитано послание Патриаршего Местоблюстителя ко всем «пастырям и пасомом Православной Русской Церкви».
Несмотря на то, что храм переполнен, в храме тихо. Каждое произнесенное слово разносится ясно и четко, каждое слово находит отклик в сердцах тысяч людей.
. . . «Неправедная брань, воздвигнутая против нас кровавым фашизмом, сама в себе носила семя разрушения и гибели; теперь уже виден конец ее и враг стоит на грани своего окончательного разгрома. Это — не мечтания наши под влиянием желания скорейшего окончания войны: так ясно говорит нам все совершающееся на фронтах как у нас, так и у наших верных союзников, сокрушающих мощными ударами Силы и преграды общего врага» . . .
. . . «Будем же тверды до конца, отцы и братие, — призывает послание,— и никакое уныние или неверие в торжество правды да не омрачает и не умаляет нашего подвига».
В конце послания приводятся слова древнего пророка Иеремии: «Удержи голос твой от рыдания и глаза твои от слез, ибо есть награда за труд твой . . . и возвратятся сыны твои из земли неприятельской в пределы свои . . . И опять будет слышен голос радости и голос веселия, голос жениха и голос невесты, голос говорящих: «Славьте Господа, ибо благ Господь и во век милость Его».
Может быть, самое сильное и самое мудрое в религиозных преданиях — это вот такие простые слова утешения, вера в непобедимость красоты и свободы, вера в вечное торжество правды и справедливости.
Я смотрю на молящихся. Старцы и молодые, мужчины и женщины, они шопотом повторяют раздающиеся с амвона слова. Молодая девушка скрестила на груди руки, словно перед причастием, и две чистые слезы покатились по розовым щекам из ее больших, серых, широко открытых глаз. Когда на полях сражений раздаются оглушающие взрывы гигантских снарядов и грохот тысяч орудий, сработанных миллионами людей, трогательна она со своей надеждой, что ее молитва спасет жениха. Но ее большая вера дает ей силы бороться до конца, работать не покладая рук на благо Родины на благо великой свободы демократических народов, борющихся против ига презренных поработителей.
Непередаваемо красиво и вдохновенно звучит в исполнении хора песнь «Яко с нами Бог» . . . И вслед за этим мощно и сильно возносится ввысь молитва, подхваченная всеми присутствующими, «Спаси, Господи, люди твоя».. И страстно хочется, чтобы те, кто на поле брани не щадит себя, защищая Родину и нашу спокойную жизнь, почувствовали всю силу народной любви и величие народной молитвы.
Тоненькие свечи, погнувшиеся и помятые, прошедшие через сотни рук, скромно ложатся на подсвечники у алтаря. Негромкий голос Патриаршего Местоблюстителя, произносящего положенные возгласы, разносится по всему храму, потому что в храме тихо, хотя собралось здесь более пяти тысяч человек. Осеняя себя крестным знамением, смиренно склоняет главу перед Всевышним Митрополит Алексий, а за ним и прочие сослужащие ему святители, пастыри и весь народ. И думается мне, что в этой простоте, в этой скромности высших и низших на ступенях социальной лестницы, в единстве их помыслов в час тяжелых испытаний, ниспосланных Родине, кроется великая сила русского народа, всегда поражающая мир.
Многие из присутствующих в храме были здесь и три года назад, в первый день войны. Тогда почивший ныне Патриарх Сергий в своем послании сказал: «Наши предки не падали духом и при худшем положении, потому что помнили не о личных опасностях и выгодах, а о священном своем долге перед Родиной и верой, и выходили победителями». Золотые эти слова во многих, растерявшихся тогда перед пугающей силой вооружения Германии, воскресили веру в себя, веру в несокрушимую силу действующего воедино народа. И сегодня, когда перевернута еще одна страница истории нашей страны, подводя итог минувшему, в послании Патриаршего Местоблюстителя Алексия радостно нам слышать: «И несмотря на то, что настойчивы были попытки врага сокрушить эту мощь русского воинства, сила нашей армии все возрастала и умножалось число славнейших побед, каких до сих пор не знала история мировых войн. Острые стрелы вражьи не смогли пробить нашего щита, ибо щитом нашим была твердость в правоте нашего дела».
И все же рыдания разносятся по храму, когда провозглашается «Вечная память» всем павшим на поле брани. Нет сил оставаться спокойной при виде этого народного горя. Волнение охватывает всех. Рядом со мной женщина, еще нестарая, но, как видно, очень усталая, прижимая платок к глазам, шепчет: — Господи, сохрани хоть Колю . . . Я присоединяюсь к ее молитве, хотя не знаю ни эту женщину, ни кто такой Коля. Мы все здесь молимся об одном: о победе, о сохранении жизни нашим близким, на фронте, о вечной памяти погибшим. Мы плачем, но в нашей душевной слабости есть сознание, что в своем горе мы не одиноки, и сознание это дает нам бодрость. Опять на ум приходят слова почившего Патриарха Сергия, мудрого Первосвятителя Русской Церкви:
«Наши слезы — не слезы отчаяния и безнадежности. Мы плачем о жертвах войны, но и гордимся, что принадлежим к народу, способному приносить такие жертвы. Такой народ, конечно, не предназначен быть «подстилкой» для другой, высшей расы, каким хочет его видеть жадность фашистская. Он сам носит на челе своем, печать великого призвания. Раскрывшийся пред нами сверхчеловеческий нравственный подъем народа — залог его великого будущего. Мы можем надеяться и будем, молиться, чтобы Господь, давший нам силу на такой подъем, осуществил свои благие предначертания о светлом, будущем, ожидающем наш народ».
АНТОНИНА ШАПОВАЛОВА