Те, которым приключилось непроизвольное нощное истечение, также да последуют своей совести, и да испытуют самих себя, находятся ли от сего в сомнении, или нет: подобно как и ο пище глаголет апостол: сомневающийся, если ест, осуждается (Рим. 14:23). И в сем случае всяк приступающий к Богу да имеет благую совесть и благодерзновение, по собственному помышлению.¹⁾

Сии вопрошения ты возлюбленне, яко почитающий нас (ибо без сомнения, не яко не знающий), предложил нам, располагая нас быти единомысленными и единодушными с тобою, как и есмы. Яже не так, как учитель, но так как прилично нам собеседовати друг другу, со всякою простотою, мое мнение на среду предложил. Разсуди об оном, благоразсудительнейший сыне мой, и напиши мне, аще что представится тебе справедливейшее и лучшее, или же, аще усмотришь тако быти. Желаю тебе, возлюбленный сыне мой, здравствовати и в мире служити Господу.²⁾

(Анкир. 23; Афанасия Вел. 1; Тимофея Алекс. 12).

Под невольным ночным истечением, о котором говорит настоящее правило, нужно понимать истечение семени (σπέρματος). В первом правиле Афанасия Великого, иначе в его послании к Аммуну, оно названо φυσική Ικκρισις (naturalis excretio), и здесь об этом говорится подробнее. Относительно этого ср. Зонары λόγος προς τους την φυσικήν της γονής έκροήν μίασμα ηγουμένους, равно и Вальсамона 10-й канонический ответ. Вторая половина настоящего правила есть конец послания Дионисия к епископу Василиду.

В этом правиле св. Дионисий говорит о непроизвольном истечении, которое происходит во сне. Он учит, что те, с кем это случится, должны руководствоваться судом своей совести, потому что если истечение у них произошло не в результате постыдного мечтания и страстного помысла и также не от неумеренности в пище и питии, но от того, что естество извергло семя само по себе, как естественный излишек, то им не запрещается приступать к Божественному причащению. Если же истечение случилось по указанный причинам, т. е. из-за мечтания и страстного помысла или неумеренного количества пищи и питья, то им нужно запрещать причащаться, как нечистым, не из-за истечения семени самого по себе (потому что, будучи естественным, оно не может быть нечистым, как и плоть, излишком которой является семя), но из-за нечистого воспоминания и мечтания, которое осквернило их разум. Нечистое воспоминание и мечтание лишило их доброй совести и, следовательно, благого дерзновения. А потому как они могут приступить к Богу и Тайнам, пребывая в сомнении и терпя обличения совести?³⁾ Ведь если они приступят с сомнением, то скорее осудятся, а не освятятся. Подобным образом и тот, кто вкусит мяса животных, считающихся у иудеев скверными и нечистыми, осуждается, если это заставляет его сомневаться и колебаться, как говорит апостол.

И это – ответ, данный отцем на (предложенный вопрос). Ибо, быв спрошен, должны ли те, у которых случилось непроизвольное истечение семени, причащаться Тайн, сказал, что потерпевшие сие должны последовать своей совести; то есть должны иметь судьей этого дела совесть, или собственное размышление, так что если истечение семени случилось непроизвольно, без предшествовавшего какого либо страстного возбуждения, если природа выделила его, как излишек, или оно произошло не вследствие пьянства и объедения: то потерпевшему сие не должно быть воспрещено приступить к святому жертвеннику; а если предшествовал какой либо страстный помысел, который, утвердившись в воображении, произвел ночное видение, и за сим последовало извержение семени, или если оно случилось от невоздержания в пище и питье, такой нечист, – не по причине извержения семени (семя не есть нечисто, как и плоть, которой оно есть излишек), но по причине дурного пожелания, которое осквернило мысль; такой (человек) не может иметь чистой совести и, значит, благого дерзновения по причине своего похотения: каким же образом он приступит к Богу, если сомневается? Приводит и место из великого Павла, написавшего об идоложертвенном: Аще яст сомняяйся, осуждается (Римл. 14, 23). Об извержении семени пространно написал и великий Афанасий к монаху Аммуну.

Быв спрошен: должны ли причащаться Тайн те, у которых случилось непроизвольное извержение семени, отец отвечал, что потерпевшие сие должны иметь судьею собственную совесть, так что если это случилось у них без предшествовавшего какого либо страстного возбуждения, когда природа сама по себе произвела извержение семени, как излишка, им не должно быть возбранено причаститься Тайн; а ели у кого предшествовало, вследствие страстного помысла, вожделение и за сим последовало извержение, или если оно произошло от невоздержания в пище и питии, таковые – нечисты, – не по причине извержения семени (семя не есть нечисто, как и плоть, которой оно есть излишек), но по причине дурного помысла, который осквернил мысль. Итак, таковый не имеет благой совести и, значит, благого дерзновения приступить к Богу. Приводит и место из великого Павла, написавшего об идоложертвенном: Аще яст сомняяйся, осуждается (Римл. 14, 23). Об истечении семени ищи и великого Афанасия послание к монаху Аммуну.

Непроизвольно подвергшийся ночному истечению, пусть следуют своей совести и рассматривают себя, достойны ли они осуждения, или нет. Ибо как по отношению к яствам, если кто вкушает вопреки своей совести, осуждается, так точно и здесь.

Иже по неизволению истечение в нощи подъемше, своей совести да последуют, и сами себе да смотрят, Аще зазрят себе в том, или ни. Яко же бо о брашнах, тако и о сем. Зазряи бо себе Аще яст, осужден будет.