Вы посетили: • Правило 2 Константинопольского Двукратного Собора (во храме святых Апостол бывшего)

Содержание

Правило 2 Константинопольского Двукратного Собора (во храме святых Апостол бывшего)

Некоторые восприемлют на себя образ токмо жития монашеского, не ради того, да в чистоте послужат Богу, но ради того, да от чтимого одеяния восприимут славу благочестия, и тем обрящут беспрепятственное наслаждение своими удовольствиями. Отринув одни свои власы, они остаются в своих домах, не исполняя никакого монашеского последования, или устава. Того ради святый собор определил: отнюдь никого не сподобляти монашеского образа, без присутствовании при сем лица, долженствующего прияти его к себе в послушание, и имети над ним начальство и восприяти попечение о душевном его спасении. Сей да будет муж боголюбивый. начальник обители, и способный спасти душу новоприводимую ко Христу. Аще же кто обрящется постригающий кого либо не в присутствии игумена, долженствующего приятного в послушание: таковый да подвергнется извержению из своего чина, яко не повинующийся правилам, и разрушающий монашеское благочиние: а неправильно и бесчинно постриженный да предастся на послушание в монастырь, в какой заблагорассудит местный епископ. Ибо нерассудительные и погрешительные пострижения в монашеский образ подвергли неуважению, и подали случай к хулению имени Христова.1)

Cвященноисповедник Никодим (Милаш)

(IV всел. 4, 24; Трул. 40, 41, 42, 43, 44, 45, 46, 47, 48, 49, 85; VII всел. 17, 18, 19, 20, 21; Гангр. 3; Карф. 63; Двукр. 3, 4, 5, 6, 7)

Во времена иконоборства монашество чрезвычайно распространено было на востоке и за свои заслуги в защите православия пользовалось большим почетом. Однако, почет и значение свое не все монахи умели сохранять, как это, в виду святости своего звания, должны были бы делать. Много беспорядков как в жизни отдельных монахов, так и вообще в жизни монастырей обнаружилось еще тогда, когда иконоборство только что начало падать, а потому VII вселенский собор вынужден был издать несколько правил для восстановления добрых порядков в монашестве (прав. 17-22). Однако, беспорядки и после того продолжались, так что и настоящий собор вынужден был напомнить о существовании прежних канонических предписаний о монахах и к таковым несколько новых прибавить. Побуждение к изданию этих правил выражено в заключительных словах данного правила, а именно, что значение монашеского чина пало, вследствие чего и подверглось поруганию имя Христово. Между другими непорядками в монашестве правило обращает внимание на торопливое и неосмотрительное принятие многих в монашеский чин. Подобно тому, как в отношении священнослужителей существовало правило, по которому никого нельзя было рукополагать (IV всел. 6) без назначения (άπολελυμένως) на определенное место, так и относительно монахов, т.е. что никого нельзя постричь в монахи без назначения ему монастыря, в котором он будет принят в число братии. Существовало также правило, изданное еще Василием Великим, согласно которому при пострижении в монахи должен был непременно присутствовать один из старейших монахов, который бы принял, как послушника, новопостриженного монаха, поучал бы и утверждал его в монашеском житии. Всем этим многие пренебрегали и, не имея ни малейшего призвания к монашеской жизни, все же постригались и облачались в монашеское одеяние, однако, вовсе не для того, по выражению правила, «да в чистоте послужат Богу,» а для того, чтобы в обществе приобресть имя и почет святого монашеского звания и чтобы легче получить «наслаждение своими удовольствиями»; они жили вне монастыря, в частных домах, и ничего монашеского не исполняли. Для предупреждения подобных непорядков, правило предписывает, никого не принимать в чин, т.е. не удостаивать монашеского пострижения (τινά άποχείρεσθαι μοναχόν) без присутствия игумена монастыря, в братство которого поступит новопостриженный, равно без присутствия нарочитого старейшего монаха, который принял бы (άναδέχεσ&αι) его под непосредственное свое руководительство, поучал и утверждал в точном исполнении всех монашеских правил. Этот старейший монах в Кормчей назван поручником, а в 79 правиле Большого Требника - приимцем (ανάδοχος, восприемником), подобно восприемнику, который при крещении берет на себя попечение о воспитании своего крестника. Настоящее правило определяет и наказания за ослушание, а именно: извержение тому, кто примет кого-либо в монашеский чин противно правилам, и перевод в другой монастырь на послушание - тому, кто принят в монашеский чин не по правилам.

Преподобный Никодим Святогорец (Калливурцзис)

Некоторые, желая прославления от мира (а может быть, из-за болезни или скорби) становятся монахами лицемерно и, после того как примут монашество, живут, как и прежде, в своих домах в миру, не храня ни одного монашеского установления или правила2). Итак, возбраняя эти нелепые поступки, настоящее правило определяет: никакой иерей, или даже архиерей, не должен постригать в монашество, если не будет старца и духовного восприемника, который примет на себя заботу о душевном спасении постригаемого. Восприемник должен быть человеком боголюбивым3), настоятелем монастыря и способным направлять к спасению новопостриженных новоначальных монахов. Если же кто-то совершит постриг без восприемника, пусть он будет извержен как нарушивший правила и монашеское благочиние, а постриженный без восприемника пусть будет помещен на послушание в другой монастырь, в который сочтет нужным поместить его епископ. В самом деле, неправильные и неразумно совершаемые монашеские постриги не только обесчестили честнейший монашеский образ, но и побудили неверных хулить имя Христово, потому что они видели, что монахи живут бесчинно и нерадиво4). Знай же, что тот, кто стал монахом, пусть даже без восприемника и старца, не может уже снять с себя этот образ, но, продолжая носить его, только передается в другой монастырь. Смотри также примеч. к VII Всел. 21.

1)
Некоторые вступают в монашескую жизнь притворно – не для того, чтобы в чистоте послужить Богу, но для того, чтобы от чтимого монашеского одеяния стяжать славу благочестия, а тем самым обрести возможность в изобилии вкушать наслаждения, и, совершая только отложение волос, таковые пребывают в своих домах, не исполняя никакого монашеского последования или установления. Поэтому святой Собор определил: совершенно никого не удостаивать монашеского образа, если не будет того, кто примет постригаемого в послушание и пообещает, что будет им руководить и заботиться о его душевном спасении. Очевидно, что восприемник должен быть мужем боголюбивым, настоятелем монастыря и способным спасти душу, которая в это время приводится ко Христу. Если же кто окажется уличен в том, что совершил постриг без игумена, которому надлежало воспринять постригаемого в послушание, то его следует извергнуть как непослушного правилам и разрушителя монашеского благочиния, а неразумно и бесчинно постриженного передать на послушание в монастырь, в какой определит местный епископ. Ибо безрассудные и неосторожные постриги обесчестили монашеский образ и стали причиной того, что имя Христово хулится.
2)
Правило великосхимников, т. е. монахов, имеющих полное пострижение, следующее: каждые сутки делать коленопреклонений, т. е. земных поклонов, согласно святым отцам, – 300 (см. : Добротолюбие. С. 1053) (Callist. et Ign. Xanthopul. Op. ascet. 39 / PG 147, 712D.); согласно же рассудительным мужам Святой Горы, коленопреклонений – 120, а поясных поклонов – 12 четок. Монахи в малой схиме, они же ставрофорные, делают коленопреклонений 100, а поясных поклонов – 6 четок. Рясофорные же – коленопреклонений 100, а поясных поклонов – 3 четки. Если монахи неграмотны и не могут ни прочесть, ни выслушать свое правило, им следует вместо утрени помолиться стоя 30 четок, говоря на каждый узелок четок: «Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя». Вместо часов – 10 четок, вместо вечерни – 10 и вместо повечерия – 10, как определяют канонники Святой Горы. А о том, когда исполняется прежде указанное правило, а когда не исполняется, смотри I Всел. 20.
3)
Василий Великий в своем подвижническом слове, начало которого: Приидите, вси труждающиися. . . , употребляет те же выражения и требует от будущего старца и духовного отца тех же добродетелей, что и настоящее правило. Обращаясь к готовящемуся предать себя в повиновение, Василий говорит: «С большой заботой и предусмотрительностью постарайся, брат, найти такого непогрешимого учителя и руководителя твоего жительства, который хорошо знает, как руководить шествующими к Богу, украшен добродетелями, имеет от своих дел свидетельство его любви к Богу, знает Божественные писания, не сребролюбив, не предан суете, прилежит безмолвию, боголюбив, сострадателен к нищим, не гневлив, силен в наставлении своих ближних. . . и пр. И вообще говоря, мужа многодобродетельного, чтобы ты стал наследником благ, присущих ему» (Basil. Magn. Sermo de renuntiat. saeculi / PG 31, 632B.). А св. Каллист Ксанфопул в гл. 14 (Добротолюбие. С. 1021), изъясняя, каким должен быть непогрешимый старец, учит: «Он должен из священных писаний приводить свидетельства того, что говорит. А когда найдешь такого старца и вручишь себя ему, нужно следовать его повелениям» (Callist. et Ign. Xanthopul. Op. ascet. 14 / PG 147, 652AB.). По словам Василия Великого, все, что говорит старец, должно быть для братства законом и правилом (Basil. Magn. Ascet. (brev.) 64 / PG 31,1128D.). Поскольку же мы сказали о том, какие добродетели нужно иметь старцу, хорошо было бы вкратце указать и на добродетели, приличествующие послушнику. Итак, Великий Василий (см. правила 26 и 46 из пространно изложенных) говорит, что послушник не должен скрывать в себе никакого тайного движения, но через исповедание объявлять тайны своего сердца и каждый грех открывать настоятелю или сам наедине, или через посредство других братьев, которые знают об этом грехе, если они сами не могут его исцелить (PG 31, 985CD и ю36В.). О том, что исповедь необходима для послушников, говорит и прежде упомянутый Каллист в гл. 15 (PG 147, 656А.), а до него сказал Иоанн Лествичник в слове 4 о послушании. К исповеди Каллист прибавляет и другие четыре делания, которые необходимы послушнику и указания на которые он нашел у Лествичника: иметь чистую и искреннюю веру к своему старцу, так чтобы послушник, видя старца и слушаясь его, думал, что видит и слушается Самого Христа; быть правдивым во всех словах и делах и не говорить одного вместо другого; не исполнять собственной воли; не противоречить (PG 147, 656.). Иоанн Лествичник к этим пяти деланиям, о которых мы сказали, добавляет и то, что послушнику следует иметь и крепкую любовь к своему старцу: «Я удивлюсь, если без такой любви не всуе проводит время в том месте послушник, будучи соединен со своим старцем одним притворным и лицемерным повиновением». Говорит он и о том, что мы не должны судить и осуждать своих старцев, если видим, что они, как люди, допускают некие малые погрешности (Ioan. Climac. л,. 28 / PG 88, 693В и 68oD.).
4)
Заметь, что, согласно этому правилу, совершать постриг должен один, а быть старцем-восприемником – другой. А если кто-либо в то же время и постригает, и становится старцем, то он подлежит наказанию по правилу, если только поступает таким образом не по крайней необходимости, так как нет другого восприемника. Поэтому я удивляюсь, как Симеон Фессалоникийский (гл. 272) (Sym. Thessal. De poenit. 272 / PG 155, 496.), не добавив, что это происходит вынужденно, сказал, что один и тот же бывает как восприемником и отцом, так и постригающим монаха иереем, – а это является нарушением настоящего правила. Поэтому к приведенным словам Симеона следует добавить подразумевающееся «по необходимости». Хотя обычай, чтобы восприемник и постригающий иерей имели ту же степень пострига, какую готовится восприять монах, т. е. были ставрофорными или великосхимниками, и не основан на каком-либо правиле, но поскольку этот обычай благодаря традиции стал господствующим, его следует соблюдать. Говорит об этом и святейший патриарх Лука со своим Собором в неких рукописных ответах: «Пострижение в великую схиму, которое совершается мантийным (т. е. ставрофорным) иереем, всегда возбуждает сомнения. И более того, мне попалось одно правило, которое приписывается патриарху Никифору и в котором он ясно говорит, что великосхимник должен принимать постриг от иерея в великой схиме, потому что давать можно то, что имеешь». Однако нам кажется, что иерею принадлежит право постригать не потому, что он монах, но потому, что он иерей, какую бы степень пострига он ни имел. Однако если помысл того, кто готовится стать монахом, колеблется сомнением, пусть такой принимает постриг от иерея-великосхимника (если только для этого не будет какого-нибудь непреодолимого препятствия) – но ради того, чтобы устранить сомнение, а не ради необходимости.