Епископа поставляти наиболее прилично всем тоя области епископам. Аще же сие неудобно, или по надлежащей нужде, или по дальности пути: по крайней мере три во едино место да соберутся, а отсутствующие да изъявят согласие посредством грамот: и тогда совершати рукоположение. Утверждати же таковыя действия в каждой области подобает ея митрополиту.¹⁾

Прежде чем приступить к анализу этого правила, которое является основным в отношении церковного устройства, каким его представляли себе отцы Никейского Собора, остановимся на некоторых терминах.

Мы перевели καθίστασθαι «поставлять». Этот глагол обозначает здесь все действия, связанные с возведением в архиерейское достоинство, а именно избрание, совершение самого таинства и настолование. Καθιστάναι и существительное того же корня κατάστασις обычно употреблялись в смысле официального возведения в какую-либо государственную должность. Вообще говоря, глагол этот в таком значении встречается и в Новом Завете (Деян. 7:10). С самого возникновения христианства он употреблялся для обозначения вступления в церковную должность (Деян. 6, 3; Тит. 1:5)²⁾. Ниже в тексте того же канона встречается оборот χειροτονίαν ποιεισθαι, который, согласно контексту, по-видимому, означает совершение самого поставления. В церковнославянской Кормчей сказано «поставление творити», тогда как в «Книге правил» читаем «совершати рукоположение»³⁾. Такое расхождение в переводе кажется здесь оправданным: следует сказать, что в рассматриваемое время глагол χειροτονείν являлся иногда синонимом καθιστάναι, или, точнее говоря, он относился к каноническому избранию, как, например, в 19 правиле Антиохийского Собора. В Новом Завете глагол χειροτονείν встречается дважды: в Деян. 14, 23 он употребляется в отношении назначения пресвитеров апостолами Павлом и Варнавой; в 2Кор. 8, 19 апостол Павел говорит, что Тит «избран от Церквей». Тот же смысл и в «Дидахи»⁴⁾. Однако, не утрачивая этого значения, χειροτονείν и χειροτονία начиная с III в. приобретают также значение «рукополагать» и «рукоположение», которое в дальнейшем только и сохранилось⁵⁾. В этимологическом отношении χειροτονείν значит «протягивать» или «вытягивать» руку. Поскольку в Древней Греции это был обычный способ голосования, глагол, естественно, приобрел смысл «выбирать». Что же касается второго его значения, а именно назначения на церковную должность, мы уже видели, что в эпоху становления христианства оно отсутствовало. Действие возложения рук, через которое совершается поставление на церковное служение, в Новом Завете выражается родственными выражениями έπίθεσις των χειρών, έπιτιθέναι τας χείρας (Деян. 6, 6 и 13, 3; 1Тим. 4, 14 и 5, 22; 2Тим. 1, 6; Евр. 6, 2). Надо сказать, помимо прочего, что оно не являлось новшеством, так как в иудаизме на пороге христианской эры учителей закона и судей поставляли через возложение рук (semikah)⁶⁾.

В 4 правиле Никейского Собора впервые появляется термин «епископ-митрополит» (μητροπολίτης επίσκοπος). Форма эта очень редка⁷⁾. Чаще употребляется выражение «епископ митрополии» (επίσκοπος της μητροπόλεως)⁸⁾. В конечном итоге устанавливается более краткая форма «митрополит» (о μητροπολίτης). Она встречается уже в 6 правиле Никейского Собора и впоследствии вошла в более поздние редакции правила 4. Два латинских перевода – Дионисия и так называемый перевод Цецилиана – в данном отношении дают кальки оригинальной греческой рецензии, используя выражение metropolitanus episcopus⁹⁾. To же у Руфина¹⁰⁾. В других латинских переводах употребляются перифразы¹¹⁾, тогда как в некоторых еще имеется просто термин metropolitanus¹²⁾. Отметим, что в данном случае нет возможности расположить различные формы, имеющиеся в латинских версиях, в соответствии с хронологией.

В 4 правиле Никейского Собора в связи с поставлением епископов устанавливается важное положение относительно состава коллегии епископов, совершающих выбор: это епископы гражданской области, где находится вдовствующая кафедра. Более того, епископ главного города области должен утвердить избрание. Это последнее положение повторяется во второй части правила 6, где сказано: «Да будет известно сие: если кто без соизволения митрополита поставлен будет епископом, о таковом великий Собор определил, что он даже не епископ»¹³⁾. То, что новый епископ поставляется несколькими архиереями, – правило, твердо установившееся в Предании¹⁴⁾. Обычно эти епископы занимали соседние кафедры и принадлежали к одной области, как о том свидетельствует св. Киприан¹⁵⁾, однако это последнее условие не являлось строго обязательным. Что же касается участия всего епископата области, в доникейский период оно было скорее исключением. 1 правило Святых Апостолов, принадлежащее, вероятно, к наиболее древнему слою этого псевдоэпиграфического сборника, предписывает участие в поставлении трех или же двух епископов. 20 правило Арльского Собора 314 г. устанавливает, что совершителю хиротонии должны сослужить семь других епископов или же, если это невозможно, по крайней мере три епископа¹⁶⁾. Требование относительно участия нескольких епископов в архиерейской хиротонии соответствует экклезиологическим принципам: оно выражает соборный характер епископата и подчеркивает необходимость таинственного проявления общения в таинствах каждой Поместной Церкви с другими Церквами.

Предписания 4 правила Никейского Собора относительно избрания епископа всеми епископами данной области, совершение хиротонии по крайней мере тремя архиереями и утверждение поставления митрополитом имеют целью (помимо принципиальных причин, изложенных выше) избежать необдуманных поставлений во епископы и последующих связанных с этим конфликтов. Итак, 4 правило Никейского Собора устанавливает состав коллегии епископов, совершающей выборы поставляемого: это епископы гражданской области, где находится кафедра, на которую должен быть поставлен архиерей, а утверждается избрание епископом главного города области. Такое постановление подразумевает, что гражданские провинции (έπαρχίαι, provinciae) составляют основу территориального устройства Церкви¹⁷⁾.

В какой степени это положение было новым? Трудно дать однозначный ответ. Столица каждой провинции зачастую и была тем местом, где впервые звучала христианская проповедь, откуда она распространялась по окрестным городам и селам¹⁸⁾. Таким образом, даже с чисто религиозной точки зрения, «митрополия» во многих случаях действительно оказывалась «городом-матерью». Начиная еще с доникейского периода, вероятно, мнение епископов этих митрополий относительно избрания других епископов в той же провинции весьма часто принималось во внимание¹⁹⁾. Кроме того, в результате административной реформы императора Диоклетиана (285–305), которая привела к увеличению числа провинций, каждая из них уменьшилась в размерах, что привело к улучшению связей внутри каждой такой области²⁰⁾. Поэтому нельзя сказать, чтобы никейское законодательство в данном отношении представляло собой абсолютное нововведение. Оно, скорее, подтверждало уже развивавшийся, по крайней мере, на Востоке, процесс. Оно узаконивало участие митрополита в выборе епископов его провинции и делало обязательным участие всех епископов провинции в выборах нового архиерея. Это последнее предписание, несомненно, является элементом наибольшей новизны, и, как мы видели, практически оно стало осуществимым после реформы Диоклетиана.

Но применялось ли постановление никейских отцов во всей его полноте и повсеместно? Заметим вначале, что принцип следования церковного деления территориальному рассматривался как норма, не исключающая определенных отступлений. Кроме наиболее важных из таких исключений, прямо указанных в правиле б, существовали и другие, гораздо менее существенные²¹⁾. Как те, так и другие из них основывались на обычае. В восточной части империи это решение Никейского Собора только утверждало фактически существующее положение дел, и потому оно было проведено в жизнь повсюду и достаточно быстро, хотя в некоторых местах были и колебания со стороны ряда епископов, поскольку возникала необходимость настаивать на его применении²²⁾. Условия на Западе были несколько иными, и система митрополий там устанавливалась более медленно. Воспринята она была и в Африке, с одной, впрочем, значительной особенностью: за исключением Africa proconsulates [проконсульской Африки], где епископ Карфагенский пользовался привилегиями митрополита, в каждой провинции власть первоиерарха принадлежала старшему по хиротонии архиерею²³⁾. Будучи связанной при своем возникновении с административной географией Римской империи, система деления на митрополичьи округа не всегда поддавалась переносу в другие области. Однако высокий авторитет Никейского Собора привел в конечном итоге к ее принятию с поправкой на местные условия. В Персидской Церкви митрополичьи округа введены были в 410 г., когда Селевкийский Собор полностью принял никейское законодательство²⁴⁾.

Иногда в связи с проведением в жизнь этого положения возникали деликатные проблемы: гражданские провинции не представляли собой чего-то неизменного в территориальном отношении. Как надлежало поступать, когда провинции разделялись или, напротив, соединялись в одну? Так, в 372 г. Каппадокия была разделена на две провинции; с тех пор стали существовать Cappadocia Prima [Первая Каппадокия] со столицей в Кесарии и Cappadocia Secunda [Вторая Каппадокия] со столицей в Тиане. В связи с этим Анфим, епископ последней, вновь созданной гражданской столицы, стал утверждать, что он уже более не является суффраганом св. Василия Великого, чья кафедра находилась в Кесарии; однако тот не только не принял создавшегося положения вещей, но и постарался укрепить свои позиции во Второй Каппадокии – он создал архиерейскую кафедру в городке Сасиме и пожелал поставить туда епископом св. Григория Назианзина²⁵⁾. В начале следующего века папа Иннокентий I в послании епископу Антиохийскому Александру решительно утверждает, что Церковь не обязана в установлении митрополий строго следовать делению на гражданские провинции в случае, когда границы последних подвергаются изменению²⁶⁾. Поскольку этот вопрос не носит догматического характера, Церковь на практике в зависимости от обстоятельств занимала в этом отношении различные позиции. 12 и 17 правила Халкидонского Собора относятся к двум частным аспектам этой проблемы, о чем мы будем говорить при рассмотрении этих канонов.

В предписанной никейскими отцами процедуре замещения архиерейской кафедры отсутствуют какие-либо указания на участие клириков и мирян. Означает ли это, что такое участие тем самым косвенно отвергается? Если это так, тогда правило 4 означает разрыв с предшествовавшей практикой²⁷⁾. Однако такое истолкование не может быть принято прежде всего потому, что оно опровергается посланием самого Собора Египетским Церквам, где в связи с данным вопросом упоминается и об участии мирян²⁸⁾, а затем потому, что мы располагаем точными свидетельствами об участии народа и рядового духовенства в избрании епископов уже после Никейского Собора²⁹⁾. В действительности, правило касается лишь двух моментов, которые с тех пор стали считаться необходимыми при избрании епископа, а именно участия всех епископов данной области и утверждения избрания со стороны митрополита. Одновременно напоминается и о норме, согласно которой для хиротонии требуется по крайней мере участие трех архиереев. Что же касается роли рядового духовенства и мирян в избрании их архипастыря, то отцы Никейского Собора не упоминают об этом по той причине, что они вовсе не стремились внести какие бы то ни было изменения в этом отношении – устранить такую практику или же внести в нее единообразие. И действительно, в этой области не существовало единой практики, закрепленной повсеместным обычаем: бывало, что клир и миряне предлагали кандидата окрестным епископам или же инициатива в этом принадлежала, напротив, последним, а согласие клира и мирян следовало уже за наречением, а иногда и за хиротонией, что создавало известные трудности для вновь поставленного епископа. 18 правило Анкирского Собора в отношении епископов, не принятых общинами, в которые они поставлены, предписывает им воздерживаться от возбуждения раздора и возмущений в иных епархиях, где они могли бы пожелать занять кафедру. 18 правило Антиохийского Собора сохраняет за епископом, не принятым народом своей епархии, почести, свойственные его сану, при условии, что он не будет вмешиваться в дела Церкви, где пребывает в ожидании решения о себе Собора той области. Что же касается 36 правила Святых Апостолов, то оно предусматривает санкции в отношении клира, не сумевшего предотвратить неприятие народом нового епископа, который в результате этого лишен возможности совершать порученное ему служение³⁰⁾.

Порядок, установленный Никейским Собором с дополнениями и уточнениями, внесенными Собором Антиохийским, хотя и не свел на нет участие народа в избрании епископов, но косвенно подчеркнул решающую роль в этом иерархии, что соответствует общему развитию обстановки в IV в.: устанавливается новый тип отношений между Церковью и государством; значительно увеличивается число верующих, что ведет и к известному понижению духовного уровня. Все это значительно отличается от существовавшего прежде положения. Св. Григорий Назианзин прекрасно выражает владевшие ревностными христианами опасения, когда с грустью отмечает, что часто на избрание епископа влияют либо богатые и знатные люди, либо страсти толпы³¹⁾. В византийском гражданском законодательстве право выдвижения кандидатур признается только за clericos et primates civitatis [клириками и первыми людьми общества]³²⁾, отсюда все большая сдержанность церковных властей в отношении участия мирян в выборе епископа³³⁾. Однако такая практика никогда не исчезала повсеместно во всем Православии в целом; многие Поместные Церкви ее сохраняли или возродили ее уже в наше время³⁴⁾.

(Ап. 1; VII Всел. 3; Антиох. 19, 23; Лаод. 12; Сердик. 6; Конст. 1; Карф. 13, 49, 50)

Поводом к изданию этого правила послужили беспорядки, произведенные в александрийской церкви мелетианским расколом, возникшим в первые годы IV века. Свое название раскол получил по имени епископа ликопольского в Фиваиде, Мелетия. В области александрийского епископа Мелетий занимал в иерархическом отношении первое место после этого епископа; александрийским же епископом был в то время Петр († 311). Из имеющихся об этом сведений видно, что Мелетий завидовал Петру Александрийскому, которому принадлежала честь первенства, и выжидал только удобного случал, чтобы нарушить с последним добрые отношения. Жестокий спор возник между Мелетием и Петром по поводу положения, какое надлежало занять в отношении христиан, во время гонений Диоклетиана и Максимина, поколебавшихся в своей вере. Петр, хотя и строгий в своих правилах о покаянии, был обвиняем Мелетием в попустительстве. Тогда по этому поводу Петр созвал собор из нескольких епископов александрийской области, на котором была признана невиновность Петра, а Мелетий был присужден к извержению. Не будучи связанным никакой дисциплиной, Мелетий, пользуясь тем, что Петр и многие другие православные епископы томились за свою веру в темницах, начал сам рукополагать диаконов, пресвитеров и епископов не только в своей области, которой, в сущности, был канонически лишен, и которой управлял лишь насильственным образом, но, вопреки всем ясным определениям канонов, и в областях других епископов, так что в короткое время успел основать несколько церквей своих последователей, и во время Никейского Собора в александрийской церковной области было уже двадцать девять мелетианских епископов. Такое распространение мелетианского раскола побудило отцов Никейского Собора заняться его обсуждением, чтобы положить конец беспорядкам, произведенным в церкви этим расколом. Собор изрек очень милостивое решение относительно этого раскола, надеясь мягкостью достигнуть его скорейшего искоренения. Вследствие этого была издано предписание, по которому Мелетий оставался епископом в Ликополе, но без права рукополагать, участвовать при избрании епископов, или идти с этою целью в другие места, а мог пользоваться только именем своего епископского достоинства. Что касается лиц, рукоположенных Мелетием, то собор постановил совершить над ними с молитвою особый церковный обряд, после которого они допускались служить в клире. Α чтобы впредь не случилось того, что главным образом послужило поводом мелетианского раскола, а именно самовольное поставление Мелетием епископов, и притом в чужих областях, — отцы Никейского Собора, осудив самого основателя раскола, издали настоящее правило, постановив, как должно поставлять епископов и кто имеет право утверждать их.

Из 1-го Ап. правила мы видели, что для поставления епископа необходимо три или, по крайней мере, два епископа. В упомянутом Ап. правиле речь шла о рукоположении епископа, т.е. о том священнодействии церкви, посредством которого рукоположенный получает божественную благодать. Относительно же того, кем должен избираться тот, которого эти два или три епископа будут рукополагать в епископский сан, в упомянутом правиле не сказано; о последнем акте, т.е. об избрании епископа и идет речь в данном Никейском правиле. Правило предписывает, чтобы епископ поставлялся (καθίστασθαι) собором всех епископов данной митрополичьей области (εν τη επαρχία); если все не могут явиться, то должны быть, по крайней мере, три, остальные же могут изъявить свое согласие письменно, после чего и может состояться рукоположение (χειροτονία). Утверждение же этого акта принадлежит ведению подлежащего митрополита. В случае, если не все епископы согласны относительно кандидата, тогда предпочтение отдается имеющему большинство голосов, но всегда после утверждения со стороны митрополита, как говорится в 6-м правиле того же собора, дополняющем предписания данного (4) правила. Соборное послание, отправленное всем церквям мира, также дополняет предписание этого правила, прибавляя, что при избрании епископа должен участвовать и народ. Все вышеизложенное составляет предмет постановления Никейского Собора относительно избрания и поставления епископа, и это предписание, получившее на соборе силу закона, является точным и полным выражением церковной практики после-апостольского времени до созвания этого собора, причем мы имеем много свидетельств, указывающих, что избрание и поставление епископа в означенное время совершалось именно таким образом.

Из первого века христианства мы имеем об этом классическое свидетельство от апостольского ученика, римского епископа Климента в его послании к Коринфянам, где, между прочим, ясно говорится о епископском преемстве от Апостолов. Прекрасный и торжественный способ избрания епископа изображается в Апостольских постановлениях следующим образом: «Собравшийся в день Господень народ с собором пресвитеров и в присутствии епископов пусть даст согласие. Затем старейший среди прочих епископов пусть спросит пресвитеров и народ (το πρεσβυτέρων και τον λαόν), тот ли это, которого желают иметь начальником? И когда они ответят утвердительно, пусть снова спросит, все ли свидетельствуют, что он достоин этого Великого и знатного начальствования и истинно ли исполнил то, что относится к его обязанностям в отношении Бога, не нарушил ли прав людей, хорошо ли устроил дела по дому и безукоризнен ли по жизни? И когда все свидетельствовали согласно, по истине, а не по предубеждению, как перед судиею Богом и Христом и перед Духом Святым, и всеми святыми, и служебными духами, что он таков, тогда опять в третий раз пусть будут спрошены, действительно ли он достоин священнослужительства, чтобы устами двух или трех свидетелей подтвердилось всякое слово; когда же и в третий раз подтвердят, что он достоин, то пусть от всех потребуют знак согласия. И когда последнее будет добровольно исполнено, пусть умолкнут. Затем, когда настанет молчание, один из первых епископов с двумя другими, став подле жертвенника в то время, когда остальные епископы и пресвитеры тайно молятся, а диаконы держат раскрытые Божественные Евангелия над головою рукополагаемого, пусть говорит молитву» и т.д. Подобное же этому говорит в одном из своих посланий Киприан, епископ Карфагенский III века, напр.: «надобно тщательно сохранять и соблюдать Божественное предание и установление Апостольское, которое сохраняется у нас почти во всех областях и по которому, для законного поставления к известному народу епископа, необходимо, чтобы собрались ближайшие епископы той области, и тогда пусть избирается епископ в присутствии народа, который хорошо знает жизнь каждого в отдельности и обыкновенно наблюдает поступки каждого». Таким образом, как эти, так и другие свидетельства показывают самым наглядным образом, что Никейский Собор данным (4) правилом только выразил в полной форме то, что практиковалось при выборе епископа до него и в его время. Эти предписания Никейского Собора подтверждаются многими историческими примерами позднейшего времени. Так, Григорий Назианзин пишет кесарийцам послание, в котором рекомендует как высшим сановникам, так и клиру и народу избрание Василия Великого. Стефан Эфесский, доказывая на Халкидонском Соборе каноничность своего поставления на кафедру, говорит, что на эту кафедру он поставлен 40 епископами и голосом первейших людей, всего клира и всего гражданства. Сам Василий Великий упоминает в одном из своих посланий, что епископам надлежит избрать пастыря для известного города, но что голос народа должен иметь в этом решающее значение. Среди правил, принятых Карфагенским Собором 419 г., находим определенное упоминание о народе, который должен высказать свое суждение о кандидате на епископство, и лишь после этого епископы могут поставить или не поставить означенного кандидата.

Итак, на основании определения Никейского Собора, и на основании других исторических свидетельств за полтора века после этого собора, из которых некоторые приведены нами, видим, что избрание епископа в первые пять веков церкви состояло в следующем. Собирался народ, клир и областные епископы, исследовали, кто достоин занять кафедру, и после того, как народ высказал мнение об известных лицах, собравшиеся епископы решали, который из них был достойнейшим епископства; или же сами епископы предлагали какое-либо лицо, и народ изъявлял свое согласие или несогласие на его избрание. После взаимного соглашения между клиром, народом и епископами, выбор предлагался на утверждение областного митрополита, и лишь после утверждения приступали к рукоположению избранного. Как видно, право избрания в строгом смысле принадлежало епископам, а народ свидетельствовал, каково лицо, имеющее быть епископом, или высказывал свое согласие относительно предложенного епископами лица. Голос народа, следовательно, был так же компетентен, как и голос епископов, так что без народного участия никто не мог быть поставлен епископом. Если епископы не могли прийти к соглашению относительно известного лица, то решал, как мы видели, голос большинства, а если и после этого было какое-либо несогласие, тогда снова обращались к народу, для которого избирали епископа, и голосом народа устранялось всякое дальнейшее несогласие. Против лица, избранного по согласию епископов и народа и утвержденного митрополитом, никто уже не мог протестовать; а если бы явился такой протестующий голос, вследствие каких-либо обстоятельств, то правила повелевают наказать клир, не умевший сохранить порядка и допустивший в своей епархии возможность протеста против правильно избранного епископа. В главном, такой порядок избрания епископов, а в частности относительно утверждения избранного, повторяется в правилах многих соборов Антиох. (19; Лаод. 12; Карф. 13, 50 и др.).

Участие иерархии в избрании и поставлении епископов, которым она передает божественные полномочия, осталось и должно всегда оставаться неизменным; участие же в этом народа с течением времени подверглось различным изменениям. В начале в избрании епископа участвовал весь народ известной местности, без различия общественного положения того или другого лица. Это производило при избрании беспорядки и смуты, и Лаодикийский Собор нашёл нужным прекратить эти беспорядки, воспретив «сборищу народну» избирать имеющих посвятить себя на служение церкви. После издания этого канонического постановления, в церковную практику проник обычай, по которому в избрании стали участвовать только знатнейшие лица из народа, причем этому обычаю дал силу закона император Юстиниан. Он установил, что при поставлении нового епископа клир и знатнейшие граждане известной епархии должны собраться в определенное место и, дав присягу в своем беспристрастии, избрать трех лиц, о которых известно, что они обладают всеми качествами, требуемыми от избираемого канонами и гражданскими законами, а затем из этих трех лиц митрополит с епископами должен избрать достойнейшего и поставить его во епископы. Этот закон Юстиниана тотчас, после его издания, вошел в канонические сборники и сделался общим церковным законом. В конце же VIII века, седьмой Вселенский Собор нашел нужным рассмотреть вопрос об избрании епископа и, подтвердив прежние постановления об этом, осуждает 3-м своим правилом введенный обычай, по которому некоторые, обходя церковную власть, посредством мирской (παρ άρχόντων) старались сделаться епископами, и объявляет такое избрание недействительным (άκυρον). В действительности, сами светские власти поступали в таких случаях насильственно, принимая подкуп от некоторых претендентов на епископское достоинство. Обманывая государственную власть, обязанную наблюдать за точным исполнением законных предписаний при избрании епископа, представители этой власти (άρχοντες) находили некоторых бессовестных епископов, которые, в свою очередь, за подкупы исполняли гнусные предначертания этих представителей светской власти. Последнее, между прочим, послужило поводом к изданию особой царской новеллы, упоминаемой нами ниже.

Такой способ избрания и поставления епископа со стороны надлежащего областного епископского собора и при участии народа, т.е. избранных народных представителей, сохранялся, как мы видим, в церкви в течение целого ряда последующих веков. В исходе XII века александрийский патриарх Марк обращался к Вальсамону с вопросом, можно ли по правилам допускать деревенский люд (πλήθη χωριτικά, vicanorum turbae) к участию в выборе епископа, — и, конечно, получил от Вальсамона отрицательный ответ со ссылкой на 13-е Лаодикийское правило, определенно воспрещающее, как уже нами было упомянуто, народному сборищу (τοις όχλοις) являться для избрания духовных лиц с правом подачи голоса. Но против участия народа в настоящем смысле, т.е. против его участия через избранного им представителя, Вальсамон не говорит патриарху Марку ни слова, хотя, как известно, Вальсамон не сочувствовал участию народа в избрании епископа. В ХIV и XV веках относительно этого представляет нам свидетельства Константинопольская патриархия. Так, между прочим, мы имеем решение патриарха Филофея, в ноябре 1370 г., о хиротонии монаха Анфима в митрополита угровалахийского после избрания его клиром и народом; также решение патриарха Матфея от 1 февраля 1400 г., в котором он предписывает клиру и народу приступить по существующему порядку к выбору заместителя на освободившуюся анхиальскую архиепископию, причем повелевается представить ему трех кандидатов, для того, чтобы, рассмотрев все касающиеся их свидетельства (την μαρτυρίαν), признать достойнейшего из них епископом. С течением времени, право народа на участие в избрании своих епископов начало мало-помалу утрачиваться, по крайней мере, в большей части поместных церквей; но оно, все-таки, не потеряло значения, как это торжественно засвидетельствовал Иерусалимский Собор 1672 г. в своем 10-м члене, вошедшем в символические книги православной церкви, именно в «Послание восточных патриархов» 1723 года.

Кроме упомянутого способа, которым обыкновенно избирались и поставлялись епископы, история представляет нам случаи поставления некоторых епископов и без формального избрания, а просто через наименование известного лица епископом со стороны государственной власти, после чего подлежащие епископы с митрополитом подвергали такое лицо испытанию и, найдя его достойным, совершали над ним хиротонию и выдавали ему утвердительную грамоту.

Подобный способ поставления епископов стал практиковаться в церкви с того времени, когда греко-римские императоры провозгласили себя защитниками церкви, делали в ее пользу богатые пожертвования и законом признали за ней широкие привилегии. Немало способствовала этому и самая точка зрения римского государственного права, по которому jus sacrum составляло часть публичного права (jus publicum), и случалось, что государи в силу этого jus sacrum или непосредственно поставляли епископов, или же оказывали свое влияние на их избрание и поставление, или же, если клир и народ желали иметь своим епископом достойное лицо, то они это лицо и назначали. Часто подобное назначение епископа со стороны государей было вызвано неизбежностью обстоятельств. Так иногда случалось, что епископы не были между собой согласны относительно лица, могущего занять освободившуюся епископскую кафедру, и для прекращения несогласий в церкви, нередко угрожавших спокойствию империи, государи бывали вынуждены или назначить епископа собственною властью, или поручить избрание его епископскому собору какой-либо другой церковной области. Известно, что император Зенон в 482 г., после убиения епископа Стефана, отнял у антиохийцев право избрания епископа и передал это право патриарху Акакию, причем собор антиохийских епископов не возвысил голоса против такого действия. Во многих случаях сама церковь и без протеста признавала за императорами право назначать епископов для некоторых областей, и это право государей не противоречило предписанию 30-го Ап. правила (также и 3-го правила VII Всел. Собора), потому что последнее было направлено не против государей, а против насильственного влияния на выборы со стороны гражданских чиновников. С течением времени, как со стороны церковной, так и государственной власти, было издано несколько законных предписаний в смысле утверждения этого права государей при поставления епископов. Император Никифор Фока (963—969), вследствие распри, возникшей между патриархом и подчиненными ему епископами из-за выбора епископа, издал особую новеллу, в которой говорится, что император будет впредь указывать лиц для назначения их на открывшиеся места, а епископский собор должен лишь испытать этих лиц и совершить над ними епископскую хиротонию. Император Исаак Ангел, вследствие особой просьбы подлежащей церковной власти, издал в 1187 г. σημείωμα Βασιλικόν об избрании епископа, удержав за государем право, признаваемое за ним церковью. Одним из решений константинопольского синода при патриархе Иоанне XII, в июле 1317 г., за императорами торжественно признавалось означенное право. Таким образом, в православной церкви навсегда утвердилось за государями при поставлении новых епископов, митрополита и патриарха право, проявлявшееся в том, что государи или утверждали избранного надлежащим порядком кандидата на епископство, или же сами лично указывали кандидата, т.е. назначали такового епископом, после чего епископский собор испытывал способности назначенного и, если находил его достойным епископства, рукополагал его, если же нет, то отклонял его назначение, и тогда следовало назначение другого лица.

(Ап. 1; VII Всел. 3; Антиох. 19; Сардик. 6; Лаод. 12; Карф. 12, 49, 50.)

Настоящее правило определяет, что епископа приличней всего рукополагать всем епископам области. Если же трудно собраться всем или ввиду стесняющих обстоятельств, или по дальности пути, то должны собраться по крайней мере три епископа, а отсутствующие – выразить согласие на хиротонию посредством грамот, и тогда следует рукоположить избранного. А право утверждать и санкционировать все совершаемое, т. е. утверждать выбор, уже сделанный всеми епископами, и назначать одного из трех избранных (потому что по церковному предписанию избираются трое, я же имею в виду назначение одного, с тем чтобы он получил извещение о хиротонии) должно принадлежать и предоставляться митрополиту каждой области как имеющему верховную власть³⁵⁾. Поскольку же толкователи Зонара и Вальсамон слово «поставлять» понимают как «избирать», а другие – как «рукополагать», то нам следует знать следующее: прежде всего и в собственном смысле «быть поставляемым» означает «становиться». И «поставляю» употребляется вместо «делаю», «назначаю». В таком случае и здесь слова «приличествует поставлять» следует понимать предварительно и в общем смысле как «должен быть поставлен, назначен, выдвинут» всеми. А «в общем смысле» и «предварительно» сказал я потому, что у этого назначения есть свой священный чин: сначала должно избрать, а после – рукоположить. Именно такой, более полный смысл мы подразумеваем в том, что избранный «был поставлен», т. е. стал епископом. Так что «быть поставленным», как и «становиться», имеет два значения: оно означает и «быть избранным», и «быть рукоположенным». Избрание совершается всеми, а рукоположение – тремя епископами, согласно как настоящему правилу, так и Ап. 1. Примерно такое же объяснение VII Вселенский собор дал в своем 3-м правиле: тогда как рукополагают епископа только трое, избирается он вначале всеми, с согласия отсутствующих, которое они выражают письменно.

По-видимому настоящее правило противоречит первому правилу священных Апостолов; ибо то предписывает, чтобы епископ был рукополагаем двумя или тремя епископами, а настоящее — тремя, с соизволения и согласия и отсутствующих, выраженного чрез грамоты. Но они не противоречат одно другому. Ибо правило Святых Апостолов рукоположением называет посвящение и возложение рук, а правило сего собора поставлением и рукоположением называет избрание, и определяет, чтобы избрание архиерея совершалось не иначе, как если сойдутся вместе три архиерея, имея согласие и отсутствующих, изъявляемое посредством грамот, в которых они свидетельствуют, что и они последуют избранию, имеющему совершиться тремя епископами, собравшимися вместе. А после избрания утверждение оного, то есть окончательное решение, возложение рук и посвящение правило предоставляет митрополиту области, так что он утверждает избрание. А утверждает он тогда, когда одного из избранных, кого сам выберет, рукоположит вместе с другими двумя, или тремя епископами, по Апостольскому правилу.

Епископ поставляется всеми епископами области. Если же нет, по крайней мере тремя, с согласием на избрание и прочих, выраженным чрез грамоты, и власть утверждения должен иметь митрополит. Епископ рукополагается двумя, или тремя епископами по первому правилу Святых Апостолов, а избирается по крайней мере тремя, если, может быть, все епископы области не могут присутствовать по настоятельной нужде, или по дальности пути. Однако же и сами отсутствующие должны грамотами выразить свое согласие с епископами присутствующими и совершающими избрание. А митрополит имеет власть после избрания, из трех избранных выбрать одного, кого захочет.

Здесь говорится о том, как поставлять, то есть избирать епископа. В древности избрания архиереев совершались в собрании граждан. Но божественным отцам не было это угодно, чтобы жизнь посвящаемых не подвергалась пересудам мирских людей; и поэтому они определили, чтобы епископ был избираем областными епископами каждой области. А если это затруднительно по какой либо основательной причине, или по дальности пути, избрание должно совершаться не иначе, как если сойдутся вместе три областные епископа, имея согласие и отсутствующих, выраженное в письменных мнениях. Рукоположение его, то есть посвящение Святые Отцы предоставили в виде чести первому, то есть митрополиту, и не только рукоположение, но и утверждение избрания. Ибо поэтому имеющий совершить хиротонию из трех избираемых и делает указание на одного, кого сам хочет, а не по необходимости указывается поставленный первым и потом прочие. Такова сущность правила. Некоторые митрополиты, совершавшие избрание своих епископов в царствующем граде с тремя чужими епископами, или и своими, не обращаясь к прочим епископам их области, на вопрос — почему так делают, пользовались в помощь себе 13-м правилом карфагенского собора. Прочти что написано в этом правиле, и 19-е правило Антиохийского собора. Это бывает, когда митрополит имеет многих епископов в своей области. Если же, как у многих митрополитов, областной епископ один, или двое, тогда по необходимости избрание должно быть с действительными и находящимися на лицо областными и с чужими епископами.    

Епископ, от всех епископ сущих, во области поставляется. Ащели же ни, обаче от трех. Прочим же писанием сложившемся, власть же митрополит да имать.

Толкование

От двою, или от триех епископов, поставляется епископ, по первому правилу Святых Апостол: обаче же от триех поставляется, аще и вси сущи во области епископы, или нашедшия ради нужди, или долготы ради пути приити не возмогут: обаче должни суть ити. Аще же и не пришедше, писанием грамот сложитися на избрание к пришедшим епископом, и суд и избрание творящим, избранныма сущима двема, или трием. И потом власть митрополит имать, яко да единого от триех избранных поставит, его же хощет епископа.