Понеже утвердися обыкновение, и древнее предание, чтобы чтити епископа, пребывающаго в Елии¹⁾: то да имеет он последование чести, с сохранением достоинства, присвоеннаго митрополии.²⁾

Уточнив в правиле 6 прерогативы епископа Александрийского, сопоставив их с прерогативами епископов Римского и Антиохийского, отцы Никейского Собора рассматривают далее вопрос о Церкви в Элии. В данном случае речь шла об уточнении статуса епископа этого города в провинции Палестине. Для понимания того, в чем именно состояла проблема, необходимо напомнить некоторые исторические данные.

В 70 г. по Р. X. после ожесточенных боев римские войска заняли Иерусалим. Город был в значительной своей части разрушен. Еще до осады местная христианская община оставила город, укрывшись в Пелле в Десятиградии, к востоку от долины Иордана, за пределами области, занятой повстанцами. Не то чтобы евреи-христиане были совершенно равнодушны к судьбе своего народа – они были не согласны с зилотами, поднявшими восстание против римлян. Когда вновь воцарился мир, часть иудеохристианской общины вернулась на развалины города и его предместий. Иудейские духовные власти занимали теперь в отношении христиан еще более враждебную, чем раньше, позицию; именно от них исходила инициатива полного разрыва в виде отлучения от церкви³⁾.

Во время своей поездки на Восток с 129 по 131 г. император Адриан решил на месте Иерусалима воздвигнуть римский город; несомненно, это послужило одной из причин нового восстания евреев под руководством Симона БарКохбы. Восстание, вспыхнувшее в 132 г., было окончательно подавлено только в 135 г. Вскоре на месте Иерусалима действительно был построен новый город, получивший название Colonia Aelia Capitolina в честь императора-победителя (Aelius Hadrianus); были предприняты все усилия, чтобы как можно яснее обозначить полный разрыв с прошлым. На месте храма было поставлено языческое капище, посвященное Юпитеру Капитолийскому. Императорским указом иудеям запрещалось не только проникать в город, но даже и приближаться к нему⁴⁾. В Элии не замедлили появиться христиане, вероятно из язычников, однако трудно сказать, когда именно оформилась организованная община. Евсевий подчеркивает, что ранее епископы Иерусалима были «из обрезанных» (των εκ περιτομής επισκόπων), теперь же дело обстояло не так. Первым епископом нового города стал Марк⁵⁾. Хотя с точки зрения гражданского права вновь построенный город считался совершенно новым образованием, для христиан духовное и каноническое преемство сохранялось, что символизировалось «престолом Иакова», стоявшим в храме⁶⁾. Следует отметить, что Евсевий называет город то Элия, то Иерусалим⁷⁾. Хотя сам он был епископом Кесарии, гражданской столицы провинции Палестины, он приводит полный список епископов Святого Града; такие же списки он приводит для Рима, Александрии и Антиохии. Тем самым Евсевий подчеркивает значение этой кафедры, которую он именует «апостольским престолом»⁸⁾.

Нежелательные последствия имело то обстоятельство, что в канонических отношениях между Кесарией и Элией имелась некая неопределенность: с одной стороны, и до официального постановления по этому вопросу со стороны отцов Никейского Собора в целом признавалось, что епископы гражданских митрополий обладают определенными преимущественными правами в своей провинции; с другой стороны, Иерусалимская кафедра (Элия) обладала́ престижем, который сообщал ей моральный авторитет, действие которого выходило за пределы Палестины. Эта неопределенность была ясно заметна в порядке первенства на соборных заседаниях. Иногда первенством пользовался епископ Кесарийский, иногда – епископ Элии, причем на основании исторических данных невозможно установить, на каком принципе в каждом случае основывался этот порядок, отраженный в сохранившихся свидетельствах⁹⁾. Собственно говоря, 7 правило не вводит никаких новшеств, оно только подтверждает status quo. Однако при этом прямо уточняется, что права митрополии, то есть в данном случае Кесарии, должны сохраняться в неприкосновенности. Таким образом, в пользу Иерусалима не было сделано изъятия из общей нормы, провозглашенной в 4 правиле и касающейся прерогатив епископа столицы каждой гражданской провинции. Но в таком случае как же понимать выражение την άκολουθίαν τής τιμής, буквально означающее «последование чести»? В Средние века, когда давно уже утвердилась система патриархатов, постановление, касающееся Иерусалимской кафедры, было поставлено в тесную связь с предшествующим правилом, где речь идет о Риме, Александрии и Антиохии. В 6 и 7 правилах Никейского Собора в сочетании с 3 правилом Константинопольского и 28 правилом Халкидонского Соборов стали видеть обоснование такой системы. В этой связи небезынтересно отметить, что Вальсамон говорит об Иерусалимской Церкви в своем комментарии к 6 правилу¹⁰⁾. Термин ακολουθία стали понимать в связи с иерархическим следованием патриарших престолов; Иерусалим занимал по порядку пятое место. Подобное истолкование намечено уже в 36 правиле Трулльского Собора. Вполне очевидно, что первоначальное значение 7 правила Никейского Собора было вовсе не таким. 'Ακολουθία της τιμής следует понимать исходя из предшествующего текста: епископ Элии «чтится» (τιμασθαι), и это оказанное ему почитание влечет за собой некоторые последствия, которые считаются законными. Отцы Никейского Собора не сочли нужным уточнять, в чем же именно эти последствия состояли; они удовольствовались утверждением status quo. Исторические данные не дают нам возможности с точностью установить, как обстояло дело. Однако можно быть уверенным в одном: епископ Элии внутри провинции имел первенство над всеми епископами, за исключением митрополита Кесарийского. Можно провести здесь параллель с постановлением, содержащимся в 12 правиле Халкидонского Собора в отношении городов, решением императора получающих наименование митрополий: «…единою честью да довольствуется, так же как и епископ, управляющий его Церковью, сохранением собственных прав истинной митрополии»¹¹⁾.

7-е правило, достаточно неопределенное по содержанию, не решало сути самого дела. В период, последовавший за Никейским Собором, соперничество между Кесарийской кафедрой и кафедрой Элии еще более усилилось; со всей остротой выявилось противоречие между принципом основания апостолами и принципом следования политической географии в установлении первенства архиерейских кафедр. Существовавшая конъюнктура сыграла в пользу Иерусалима. После установления «Константинова мира» вновь значительное внимание было обращено на Святые места. В 325 г., вскоре после Никейского Собора, епископ Макарий получил разрешение на снос главного языческого капища Элии. На следующий год св. Елена, мать императора, паломницей прибыла в Святой град. Константин распорядился воздвигнуть великолепное здание вокруг Гроба Господня. На освящение храма в сентябре 335 г. по приглашению императора прибыли многочисленные епископы¹²⁾. Вскоре забывается и само название Элия, и город называется уже согласно древнему обычаю – Иерусалим. Во время арианских споров Иерусалим был цитаделью Православия. В 346 г. епископ Макарий созвал здесь Собор, поддержавший св. Афанасия¹³⁾. Св. Кирилл Иерусалимский ведет себя отнюдь не как суффраган епископа Кесарийского, в поддержку своей позиции он ссылается на апостольское происхождение своей кафедры¹⁴⁾. Напротив, разделение Палестины в конце IV в. на три провинции ослабило положение Кесарийской кафедры¹⁵⁾. Однако положение остается достаточно неясным – первенство Иерусалима признается отнюдь не всеми. Во многих случаях епископы Кесарийские пользуются своими правами первоиерарха¹⁶⁾. Блж. Иероним резко критиковал епископа Иерусалимского Иоанна за то, что тот обратился к Феофилу Александрийскому за разрешением спорного вопроса, возникшего в Палестине. Согласно мнению блж. Иеронима, который утверждает, что опирается на никейские правила, Иоанн должен был обратиться к епископу Кесарийскому, а далее при необходимости – к епископу Антиохийскому¹⁷⁾. В том, что касается обращения в Кесарию, блж. Иероним формально был прав. Относительно же Антиохии ссылка на никейское законодательство представляется весьма спорной. Такая ссылка основывалась на расширительном толковании правила 6, не соответствующем намерению законодателя. Вообще говоря, если епископы Кесарийский и Иерусалимский когда-нибудь и соглашались друг с другом, то только в том, что необходимо избегать вмешательства епископов Антиохийских в дела Палестины.

Первенство Иерусалимского престола было окончательно установлено при епископе Ювеналии (422–458). Как отмечает Е. Хонигманн, не приходится сомневаться в том, что он получил соответствующее решение от императора Феодосия II. Хотя текст этого решения до нас не дошел, содержание соглашения между Ювеналием и Максимом Антиохийским от 23 октября 451 г. ясно указывает на наличие такого документа¹⁸⁾. Следует предполагать, что такое решение было вынесено императором еще до созыва Эфесского Вселенского Собора, где Ювеналии является уже одним из руководителей Собора и неоспоримым главой палестинских епископов. Ювеналии стремился расширить влияние своей кафедры на Финикию и Аравию в ущерб Антиохии. Однако упомянутое соглашение, заключенное на Халкидонском Соборе, ограничивает юрисдикцию Иерусалима над митрополиями пределами трех палестинских провинций. Таким образом был создан Иерусалимский патриархат. Отметим, однако, что лишь несколько позднее епископы пяти главных кафедр христианского мира станут официально и исключительно именоваться патриархами¹⁹⁾.

(Ап. 34; II Всел. 2; IV Всел. 12; Трул. 36; Антиох. 19)

Многие обстоятельства, большею частью политического характера, были причиной того, что старейшая из церквей и мать остальных церквей, церковь иерусалимская, не заняла в самом начале того места в иерархии, какое ей по ее значению должно бы было принадлежать. В апостольский век иерусалимская церковь была митрополией для всех церквей в Иудее, Самарии и Галилее. Но уже через 70 лет после Рождества Христова, когда, после разрушения Иерусалима, христиане принуждены были удалиться в греческий городок Пелу, иерусалимская церковь также утратила то значение, которым до того времени пользовалась. Впоследствии, когда император Адриан (117—138) основал на развалинах Иерусалима новый небольшой городок Элию (Aaelia capitolina), в нем образовалась новая, имевшая своего епископа, церковная община из христиан, обращенных из язычества. Этот епископ, хотя и имел свою резиденцию на месте прежнего Иерусалима, однако в иерархическом отношении не занимал того положения, какое принадлежало некогда иерусалимскому епископу, но был подчинен епископу Кесарии, которая, после разрушения Иерусалима, сделалась главным городом первой Палестины (Palestina prima), вследствие чего и епископ кесарийский пользовался значением и властью областного митрополита первой Палестины, которой подчинялся и Иерусалим (Элия). Таково было иерархическое положение иерусалимского епископа во время Никейского Собора. Этот собор, установив своим 6-м правилом иерархические отношения для упомянутых в нем первенствующих церквей, присоединил к ним и епископа иерусалимской церкви, как епископа города, освященного жизнью и смертью Основателя церкви. В начале этого правила собор говорит, что утвердился обычай и древнее предание (συνήθεια κεκράτηκε και παράδοσις αρχαία) воздавать всегда особое уважение епископу святого града, вследствие чего, желая сохранить это уважение и на будущие времена, собор предписывает законом епископу иерусалимскому пользоваться принадлежащей ему честью и тем, что связано с этой честью (την άκολουθίαν της τιμής) среди прочих епископов данной областной церкви, т.е. признает за иерусалимским епископом первенство чести среди всех остальных областных епископов. Но так как в то время Элия, или Иерусалим, еще занимал в политическом отношении второстепенное положение, а первым областным городом была Кесария, и так как церковно-областное управление должно было сосредоточиваться там же, где и государственное, то собор и не предоставляет иерусалимскому епископу власти митрополита, но эту власть сохраняет по-прежнему за епископом кесарийским. Впрочем, такие отношения между епископами иерусалимским и кесарийским продолжались сравнительно недолго, и уже на III Вселенском Соборе эти отношения были установлены иначе, а на IV Вселенском Соборе права иерусалимского епископа были уравнены с правами остальных первопрестольных патриархов, причем иерусалимский занял среди них почетное место. С тех пор иерусалимскому патриарху принадлежит право поставления митрополитов Кесарии, Скифополя и Петры, а также и епископов в трех палестинских провинциях. Кесария осталась и в дальнейшем митрополией (по крайней мере, по чести) Палестины первой, и кесарийский митрополит занимает в патриархате и до сего дня первое место после патриарха.

(Ап. 34; II Всел. 2, 3; III Всел. 8; IV Всел. 28; VI Всел. 36; Антиох. 19.)

Настоящее правило допускает два толкования.

С одной стороны, Вальсамон и анонимный толкователь правил, с которыми согласны и некоторые паписты и кальвинисты, толкуют так: поскольку утвердилось древнее предание и обычай почитать епископа Элии, т. е. Иерусалима²⁰⁾, ради того что в этом городе воплотился и пострадал Господь и спасительная проповедь распространилась священными апостолами из него по всему миру, то да имеет епископ Элии честь, соответствующую прежней, и в последующие времена, однако только честь, без какой-либо власти и достоинства. Ибо власть и достоинство должны сохраняться у митрополии Палестины, т. е. у Кесарии, называемой Стратоновой²¹⁾, которой, как говорят, подчинялся Иерусалим. Так и 12-е правило Халкидонского собора определяет, чтобы в тех городах, которые по императорским грамотам получили честь митрополии, епископы довольствовались одной честью, а собственные права сохранялись у истинных митрополий; таковым образом Маркиан удостоил чести Халкидон, а Валентиниан – Никею, как сказано в 13-м деянии IV Вселенского собора.

C другой стороны, Зонара и пр. полагают, что как предыдущее правило дало привилегии епископам Александрии и Антиохии или, лучше сказать, придало этим привилегиям новый вид (ἀνενέωσεν)²²⁾, потому что вводит их как некое новшество (привилегии же Рима не были возобновлены, поскольку оставались целыми и незыблемыми), так и настоящее правило почтило епископа Иерусалима. Иначе говоря, прежнее правило не только утвердило за названными епископами привилегии и патриаршую честь, но и установило порядок, по которому эта честь воздается: Римский патриарх – первый, Александрийский – второй, Антиохийский – третий. Так и настоящее правило не только утвердило за епископом Иерусалима патриаршую честь, но и определило порядок, согласно которому будут воздавать эту честь. Поэтому не сказано: «да имеет он честь», но «да имеет он последование чести», иными словами, пусть его почитают четвертым после трех.

А слова о том, что за митрополией должно сохраняться собственное достоинство, ясно показывают, что эта самая патриаршая честь не есть личная и частная (о которой см. примеч. 17 (примеч. к I Всел. 6)), но предоставленная митрополии Иерусалима, почему и переходит ко всем, кто в свое время становился преемником престола, а не только к тому или иному.

О том, что Иерусалим был митрополией, свидетельствует Иосиф, который в 7-й кн. об иудейской войне называет его «великим городом и главным городом (μητρόπολις) всего иудейского народа». Свидетельствуют и слова Филона: «…Главный город (μητρόπολις) не только Иудеи, но и многих других земель». Ведь апостольский престол в Иерусалиме не только главенствует почти над всей вселенной, но с самого начала также имел и имеет патриаршую привилегию. Во-первых, потому, что он имел у себя в подчинении митрополичьи области и диоцез, относящийся к патриарху. Именно поэтому соседние предстоятели Церквей, а не предстоятель Кесарии, избрали Дия Иерусалимского после того, как Наркисс удалился. Но когда Наркисс вновь появился, то его вновь призывают братья, согласно Евсевию, а не один брат или предстоятель Кесарии. Наркисс же собрал Собор из четырнадцати епископов по вопросу о Пасхе прежде I Вселенского собора. Во-вторых, потому, что Иерусалимский епископ на I Вселенском соборе поставил свою подпись первым, а Евсевий Кесарийский пятым. И вообще говоря, митрополиты на Соборах и их подписи в деяниях и обращениях к самодержцам занимают различные места: иногда следуют первыми, иногда ставятся после других. Иерусалимский же епископ среди отцов Собора всегда бывает первым; всегда он в числе патриархов и никогда в числе митрополитов. Прочти у Досифея в «Двенадцатикнижии» гл. 4 кн. 2. А если даже мы и допустим, что Иерусалим подчинялся Кесарии, то что с того? Византий вначале подчинялся Ираклии, a после того как Византий сделался патриархией, Ираклия стала подчиняться ему. Таким же образом, даже если бы мы допустили (чего нет), будто Иерусалим подчинялся Кесарии – после того как Иерусалим получил честь быть патриархией, Кесария сохранила свое достоинство. Она была и впредь митрополией Палестины, но занимала более низкое место, чем Иерусалим: ведь она лишь митрополия, а Иерусалим – патриархия.

Прочти и Ап. 34.

Как предшествующее правило епископам александрийскому и антиохийскому предоставило преимущества в их областях, так настоящее правило присудило епископу Элии иметь честь в собственной области, и определило, чтобы городу Иерусалиму, который называется Элиею, сохранено было собственное его достоинство, как первенствующему над городами Палестины, Аравии, и Финикии. Ибо и в древности и ныне вся эта страна называлась и называется Палестиною. А город в древнейшее время назывался Салим и Иевус, а в последствии назван Иерусалимом. После того, как он взят был римлянами и разрушен до основания, римский император Адриан, восстановив город, назвал его Элиею по своему имени; ибо он назывался Элий Адриан; так и наименовал его. Некоторые говорят, что правило митрополиею назвало Кесарию, и именно Кесарию Палестинскую, которая в древности называлась Стратоновою.

Епископ Элии да имеет честь с сохранением за митрополиею ея достоинства. Сто двадцать третья новелла, находящаяся в первом титуле первой книги, епископа Иерусалима, который называется Элиею, именует патриархом. Итак, по настоящему правилу, епископу Элии должно воздавать честь патриарха. А как Кесария есть первая митрополия Палестины и святой город; то и патриарх сей должен иметь свою честь, и Кесарии, митрополии (которой он был подчинен прежде) должно быть сохранено собственное ея достоинство. Ищи еще 12-е правило халкидонского собора.

Настоящее правило изъяснено в толковании на предшествующее шестое правило.

Епископ Елийский да есть почитаем, целу сущу и митрополии палестинския сану.

Толкование

Сто и 23-я заповедь новая, лежащая в первей грани, первых царских книг, иерусалимского епископа (Елия бо, Иерусалим нарицается) патриарха именует. Подобает убо сему правилу, елийскому епископу, рекше иерусалимскому, патриаршескою почитаему быти честию: понеже Кесария, глаголемая быти Стратонова, первая митрополия есть Палестинская: и под нею есть святыи град. Подобает убо патриарху елийскому свою честь имети, целу же и соблюдаему быти, и кесарийския митрополии сану, и свое имети достояние, под нею же бяше святый град. И к сему ищи правила, 12-е иже в Халкидоне четвертого собора. Чесо же ради Елия святый град, и правило се нарече; от древних убо времен, Салим нарицашеся: и потом Евус зовяшеся: послежде же наречен бысть Иерусалим. Егда же пришедше римляне, поплениша и раскопаша и: и потом царь римский Адриан, нарицаемый Елий, созда град, не нарече его паки Иерусалим, но по своему имени прозва его, Елия.