Рукописание же отречения дал он, как сказует, не но собственному произволению, но по нужде, по страху и по угрозам от некоторых. Но и кроме сего, с церковными постановлениями не сообразно, что некоторые священнодействователи представляют рукописание отречения. Ибо если достойны служить, да пребывают в сем, если же не достойны, да удаляются от служения не отречением, но паче осуждением по делам, против коих может кто-либо вознести великий вопль, как происходящих вне всякого порядка. Целуй с тобою братию; находящиеся же с нами целуют тебя о Господе.¹⁾

(Ср. III Всел. Собора Послание о Евстафии Митрополите (III Всел. 9); Двукр. 16)

Очевидно, упомянутый еп. Петр подал письменное отречение от своей епископской области. И настоящее правило говорит, что он сделал это не добровольно и не по собственному желанию, в чем признается, но по необходимости, из страха и под действием угроз со стороны людей, желавших причинить ему зло. Но если даже допустить, что он подал это отречение добровольно, все равно, когда епископы подают письменные отречения от сана и области, церковные правила этого не одобряют. Иными словами, это против правил и приличий. Ведь если епископы достойны архиерейского сана, пусть пребывают в нем и не отрекаются. Если же недостойны, пусть оставляют свои епископские области не под видом отречения, но лишь в том случае, если их осудят за недозволенные дела²⁾, которые могут дать основание для серьезных обвинений, поскольку нарушают всякий порядок, установленный священными правилами, т. е. являются совершенно противозаконными и неканоничными. Ясно, что когда выдвигаются подобные обвинения, они касаются дел, совершённых открыто, известных обвинителю и подтверждаемых свидетелями, потому что никто не станет обвинять в неизвестном и совершённом тайно. А если так, то доказывается от противного, что епископ может отрекаться и в том случае, когда другие не обвиняют его открыто. А именно, если до или после принятия архиерейского сана он тайно совершил грех, который препятствует служению и влечет за собой извержение из сана, и если, исповедав этот грех духовному отцу, он, обличаемый собственной совестью, вместе с отречением от священных действий архиерейства отрекается и от епископской области.

Смотри также I Всел. 9, послание III Всел. и Двукр. 16.

Представлено было и отречение епископа, о котором писал сей великий отец. Об этом он говорит: епископ утверждает, что он не добровольно дал грамоту отречения, но по нужде, по причине страха и угроз от некоторых. Потом прибавляет, что и в противном случае, то есть если мы допустим, что он отрекся добровольно, это (отречение) не действительно, так как с церковными постановлениями не согласно, чтобы священнодействователи отрекались от своих церквей. Ибо, говорит, достойные священнодействовать должны оставаться при этом, и от них не могут быть принимаемы отречения; а недостойные должны выходить не отречением и не удаляться от служения, как отрекающиеся, но как осужденные за дела, против коих может кто нибудь вознести великий вопль, то есть достойные того, чтобы об них громко говорить и требовать суда, – дела, противные (канонической) строгости и церковному порядку; или слова: «противу коих может кто либо вознести великий вопль» – должно понимать так, что они относятся к отрекающимся. Ищи непременно еще 16-е правило двукратного собора, бывшего в храме святых Апостолов.

С церковными постановлениями не согласно, если некоторые из священнодействователей приносят рукописания отречения; ибо если они достойны, должны служить; если же нет, не должны отрекаться, но быть удаляемы по осуждению за нелепые действия. А Прокл (Тут очевидная ошибка в имени епископа, о котором писал святой Кирилл и который в начале послания назван Петром. Так называет его и Синопсис в своем 1-м правиле.) когда-то отрекся по нужде, из страха и вследствие угроз от некоторых.

Чрез церковные заповеди, еже писанием отрицатися епископии, и приносити таковая писания неким святителем. Аще бо достойни суть святительства, да служат: Аще ли ни, да не отрицаются, но обличени бывше о злых своих дел судом, да извергнутся, его же некогда Прокл от беды и страха и прещения неких яко же реша отречеся.