Желающие во градах, или селениях удалятися в затворы, и себе в уединении внимати, должны первее входити в монастырь, приобучатися к житию отшельническому, повиноватися в течении трех лет начальнику обители в страхе Божием, и во всем, якоже подобает, послушание исполняти, и тако изъявляти свое произволение на таковую жизнь, и испытыватися от местнаго настоятеля, от всего ли сердца добровольно прилепляются к оной. Посем и еще в продолжении года должны терпеливо пребыти вне затвора, дабы паче намерение их открылось. Ибо тогда они подадут совершенное удостоверение в том, яко не ради искания тщетныя славы, но ради самаго истиннаго блага, стремятся к сему безмолвию. По исполнении же толикаго времене, аще пребудут в том же намерении, да вступают в затворничество; но им уже не позволяется исходити, по произволению, из таковаго пребывания: разве когда сего потребует общественное служение, или польза, или иная нужда, претящая даже смертию, и то с благословением местнаго епископа. Дерзающих же, без реченных причин, исходити из своих обитаний, во первых, заключати в упомянутом затворе и противу желания их; потом постами и иными строгостями их исправляти: понеже ведаем, яко по реченному в Писании, никто же возложь руку свою на рало и обрашься вспять, управлен есть в царствие небесное (Лк. 9:62).¹⁾

(IV Всел. 4; Двукр. 4)

Трулльские отцы не считали надежным делом то, что некоторые, оставляя мирскую жизнь и отдаваясь отшельническому житию (είς άναχωρητικоν βίον), затворялись в маленьких и тесных келлиях и были для себя наставниками (καί αυτούς έαυτοΐς είναι καθηγητάς), по словам Зонары в его толковании на это правило. А потому, от желающих действительно отдаться отшельническому житию, правило требует, чтобы они прежде всего поступили в монастырь и 3 года провели в строгом послушании, для подготовления, таким образом, к отшельническому житию и для засвидетельствования, что они искренно избрали это житие. После этого, местный епископ имеет подвергнуть их испытанию, для чего они должны провести один год вне монастыря, чтобы чрез это обнаружились непреложно их намерения. И когда, таким образом, вполне будет доказано, что они стремятся к отшельническому житию из любви к добродетели, а не ради славы между людьми, тогда лишь можно будет дозволить им поселиться в избранном ими уединенном месте, притом под условием – не выходить больше из своего уединения, кроме случаев, когда их принудит к тому неотложная нужда, или же когда этого потребует общая польза народная, или, наконец, когда им угрожает опасность смерти; однако, и в таком случае, они могут выйти из своего уединения только с согласия и благословения своего епископа. Если же выйдут из своего уединения без должного разрешения, то, согласно правилу, их следует силой заставить вернуться обратно в свое уединение и наложить на них строгие епитимии.

Великая дерзость – едва-едва удалившись от мирской жизни, становиться отшельником и заключаться в затворе и из одной крайности устремляться к другой – из бурного моря жизни в труднопроходимое море безмолвия. Поэтому отцы в настоящем правиле определяют, что желающие удалиться в затвор должны поступать в монастырь и, после того как три года будут во всем показывать послушание игумену, должны пройти испытание у архиерея, исповедуя, что они по своей воле и от всего сердца жаждут такого отшельничества.

Вслед за этим они должны безмолвствовать вне затвора один год, чтобы представить еще большее удостоверение в том, что не ради суетной славы, но только ради блага безмолвия они желают такой жизни. И если после всего этого они остаются тверды в том же помысле и желании, то пусть удаляются в затвор и пусть им более не будет позволено выходить из него когда захотят, разве только ради общей пользы народа и ввиду смертельной опасности. Но и тогда пусть выходят с благословения и позволения местного епископа. А если они выйдут не по этим причинам, то должно и против их воли вновь заключать их в затвор и наказывать постами и прочими лишениями, для того чтобы они поняли, что, как сказал Господь, всякий, кто возлагает руку свою на плуг, т. е. начинает жительство по Богу, а потом возвращается к мирской жизни, не может свободно войти в Царствие Небесное.

Ненадежным почли божественные отцы, чтобы некоторым от мирского образа жизни прейти к жизни отшельнической, затворять себя в тесных малых домах и самим быть себе наставниками. Поэтому, желающим чего-либо такого они повелевают прежде войти в монастырь, и в течении трех лет быть в подчинении, и таким образом приготовляться к житию отшельническому, и, поработав в подчинении, объявлять, что они всею душею избирают отшельничество. И после сего испытывать их местному архиерею и снова в продолжение одного года пребывать вне затвора, чтобы более обнаружилась непреложность их намерения. Таким образом вполне доказавши, что не по любви к человеческой славе, но для подвигов добродетели они ищут безмолвия, они должны быть, заключены с тем, чтобы уже не выходили из своего обиталища, если только когда-либо не будут вынуждены какою-нибудь необходимостию, имеющею отношение или к общей пользе, например, страны, в которой они живут, или вследствие опасности, угрожающей им, может быть, смертию. Но и в таком случае они могут вытти с согласия и благословения епископа. Если же они выйдут иначе и не по сказанным причинам, то отцы постановили во первых и против воли их заключать там, где заключались они и прежде, а потом подвергать их и епитимиям, чтобы постами и строгостями они исправили себя, то есть, переменчивость своего намерения.

Имеющий намерение затвориться, прожив три года в монастыре и проведши еще год пред затвором, таким образом пусть войдет туда и не выходит, если не принудит смерть, или польза для общества.

Желающий войти в затвор и внимать одному себе должен прежде войти в монастырь и в продолжение трех лет подчиняться предстоятелю монастыря в страхе Божием, и таким образом должно быть испытано местным епископом его намерение, добровольно-ли и от всего-ли сердца он избирает такую жизнь. И если он постоянно свидетельствует, что желает ея таким именно образом, то ему должно и еще год провести вне затвора, чтобы представить более полное удостоверение в том, что не ради суетной славы стремится к безмолвию, но ради самого сего блага; а по истечении такого времени, если он оказывается твердым в своем намерении, должно заключать его в затворе и уже не выходить оттуда иначе, как для общей пользы, или по другой необходимости, угрожающей ему смертию: ибо тогда он может выйти с благословения местного епископа. А если выйдет без сказанных причин; то, во первых, он имеет быть против воли заключен в затворе, а потом подвергнется постам и другим мерам строгости и чрез них найдет исцеление от своего малодушия, зная, по написанному, что никто же возложь руку свою на рало и обращся вспять управлен есть в царствие небесное (Лук. 9, 62).

Великое и дерзновенное дело безмолвствовать в уединении и, как умершему, затвориться в самом тесном обиталище на все время своей жизни. Посему-то отцами узаконено, чтобы никто никогда не заключался в затвор без тщательного испытания, но желающий сделать это должен прежде в течение трех лет быть в подчинении у игумена и из прежнего образа жизни дать удостоверение на будущее, по испытании от местного епископа; потом и еще год провести вне затвора; и если и таким образом окажется, что ищущий заключиться в затворе делает это не с дурным расположением, но ради самого сего добра и с желанием душевного спасения, то он заключается в затворе епископом с тем, чтобы уже не выходить из затвора, разве только ради общей пользы или по причине опасности смерти. Но и этот выход должен быть не иначе, как с дозволения епископского; а если выйдет иначе и не по сказанным причинам, то, во первых, он должен быть и против воли заключен там же, где и прежде; а за тем, должен епитимиями загладить допущенное им падение. Ибо неприятен, говорят, Богу тот, кто обещается сделать что – либо благое и спасительное и с сожалением отступается от своих обетов. И так заметь о четырехлетнем испытании намеревающегося идти в затвор; ибо во внешних странах желающий немедленно заключается в затвор без епископского дозволения и обычных псалмопений. Заметь также, что затворнику не дозволяется без епископского разрешения выходить из затвора, хотя бы причина, вызывающая его выход, была самая благословная; а выходящие не таким образом и против воли опять заключаются в затвор епископом. Таково определение этого правила. А первая глава 133-й новеллы, находящейся в 4-й книге Василик в главе 14-й, говорит следующее: «постановляем, чтобы совершенно никто не имел ни особенного жилища, ни так называемой келлии, разве только кто желает оставаясь один, или имея, может быть, одного или двух служителей, проводить жизнь в созерцании и безмолвии; но при большем количестве мужей, у них должно быть совершенно одно и тоже собрание и для молитвы, и при совершении житейских дел, на сколько сии непорочны и безукоризненны; вместе, как сказано, они должны и есть, вместе спать, если, конечно, их столько, сколько могут поместиться в одном доме, Поелику, может быть, есть два или три дома, в которых они помещаются. Никто не должен вовсе иметь ничего собственного, но жить в обществе и ночью и днем, чтоб у них и ночью соблюдался такой же прядок, какой и днем. Ибо они не все спят всегда, но явно, что одни предаются сну, а другие бодрствуют, и всегда некоторые будут иметь надзор за спящими. Если же в каком либо монастыре из числа подведомых или вселенскому патриарху сего великого града, или твоей святости, или в той же самой окружности есть какие либо жилища, построенные или нами самими, или другими, то все таковые ты должен всеми способами уничтожать и предоставить им возможность видеть друг друга, и все пусть видят, что каждый из них делает. Ибо для чего им опасаться делать это, когда они однажды посвятили себя Богу и отреклись от всякой жизни общественной? И мы желаем, чтобы это постановление сохранило силу и теперь и на все последующее время так, чтобы никто, как сказано, не имел своего особого жилища, но все собирались вместе и видели, что делает каждый; ибо очевидно, что они сами поспешат делать то, что совершенно безукоризненно. Если же окажется кто-нибудь настолько бесстыдным, что дерзнет нарушить что-нибудь из этих узаконений, то игумен обители пусть исследует это; ибо мы желаем, чтобы нынешний надзор был усилен». Некоторые говорят, что эта новелла противоречит правилу; а мне кажется, что правило дано для затвора, а новелла – для имеющих келлии в общежительных монастырях, и есть большое различие в обоих законоположениях; и поэтому сии определения не находятся в противоречии. А ныне предписанное новеллою имеет силу в женских монастырях, а в мужских – нигде.

Затворитися хотяи, по пострижении четыре, лета, скончав, да внидет в затвор.

Хотяи затворитися, три лета прежде да пребудет в том монастыре. И прежде затворения, едино лето скончав, тако да внидет: и не изыдет Аще не понудит смерть, или общая польза.

Толкование

В затвор внити хотящему, и себе единому внимати, подобает прежде в монастырь внити и пострищися, и три лета времене повиноватися монастыря того игумену в страсе Божии, и тако страны тоя епископ изволение его испытает, Аще волею и от всего сердца таковое житие любит, и пребывает исповедая таковым образом желая его: и другое едино лето пребыв вне затвора, яко Аще большее покажет извещение, яко не суетныя ради славы молчание гонит, но своего деля добра. По скончании же толика времене, Аще обрящется единаче в таковей воли стоя, да затворяет его, и к тому оттуду никакоже да не изыдет, Аще не общая некая польза предлежит, или ина некая беда смертию претящая ему. Аще бо что таково прилучится ему, тогда со благословением страны тоя епископа изыдет. Аще же кроме реченных вин сам изыдет, первое убо и не хотя затворен будет, потом же пост и иное жестокое житие наложат нань, и того ради малодушию своему исцеление обрящет: ведыи по писанному, яко никто же возлож руки своя на рало, и обращся вспять, управлен есть в царство небесное.