Святейшему Фотию II Архиепископу Константинополя - Нового Рима и Вселенскому Патриарху

В братском о Христе лобзании обнимая Ваше Святейшество сердечно приветствуем.

Послание Вашего Святейшества от 25 июня сего года за № 1428 было предметом нашего, вместе с Преосвященными Членами Патриаршего Священного Синода, внимательного рассмотрения. К сожалению, при всем нашем желании приветствовать всякую попытку Церкви-Матери прийти на помощь другим Церквам, требующим этой помощи, мы в послании Вашего Святейшества не усмотрели ничего, что бы убедило нас изменить свой взгляд на дело русского митрополита Евлогия и оправдало бы наш отказ от шагов, уже принятых нами в этом деле.

В послании Вашего Святейшества в качестве основания для вмешательства Вселенской Патриархии в дело митрополита Евлогия приводится соображение, что на Патриархии лежит моральный и канонический долг попечения о Церквах и не принадлежащих ее юрисдикции. Не считая уместным ставить этот вопрос теперь во всей широте, я ограничусь только замечанием, что моральный долг попечения о нуждающихся Церквах, лежащий на каждой из автокефальных Церквей, несомненно прежде всех лежит на первой из них. Однако это первенство в долге не дает Предстоятелю старейшей Церкви полномочий на какие-либо начальнические действия в отношении другой автокефальной Церкви: например, утверждать ее предстоятеля, вмешиваться в жизнь ее своими административными распоряжениями помимо ее законного предстоятеля, тем паче произвольно отменять его запрещения и изымать из подсудности ему клириков, канонически ему подведомых и пр. Ведь даже 17-е правило IV Вселенского Собора, предоставляющее епископам право жаловаться на своего митрополита или к экзарху великия области или к Константинопольскому Патриарху, толкуется, например Зонарой, в том смысле, что здесь разумеются митрополиты Константинопольского Патриархата, на митрополитов же других патриархатов нужно было жаловаться своему патриарху. Так внимательно соблюдалось 8-е правило III Вселенского Собора, чтобы «никто из боголюбезнейших епископов не простирал власти на иную епархию».

Небесспорным представляется нам и утверждение послания, будто территория Западной Европы, где возникло дело митрополита Евлогия, подчинена юрисдикции Константинопольского Патриарха. 28-е правило IV Вселенского Собора совершенно точно определяет границы Константинопольского Патриархата: Фракия, Понт и проконсульская Асия и епархии «у иноплеменников вышереченных областей, то есть по Вальсамону, Аланов и Россов, потому что аланы принадлежат к Понтийскому округу, а россы к фракийскому», - другими словами, к тем округам около Черного моря, которые подчинены Константинополю. Варварские страны Западной Европы: Германия, Британия и другие - всегда принадлежали патриарху Римскому, хотя некоторые из них получили христианство непосредственно от Востока, минуя Рим. Так было до самого отпадения Римского Патриарха. После же его отпадения не было никакого общецерковного и для всех обязательного акта, которым территория Римского Патриархата присоединялась бы к Константинопольскому. Вот почему и Русская, и Элладская, и всякая другая автокефальная Церковь могла свободно учреждать в Западной Европе свои приходы и управлять ими. Никому и в голову не приходило, например, на освящение там храма испрашивать благословение Константинопольского Патриарха, как это обязательно делалось, например, в Палестине относительно Патриарха Иерусалимского или Александрийского в Египте.

Допустим даже, что притязания Константинополя на территорию Западной Европы хотя и не имеют для себя прочных канонических оснований, но вполне разумны, отвечают его положению как именно первого в союзе автокефальных Православных Церквей. Но и при всем том эта вновь приходящая в Европу юрисдикция должна считаться с существующими уже там с давних пор каноническими отношениями и не может по своему произволу, без согласия соответствующей автокефальной Церкви их нарушать. Тоже 17-е правило IV Вселенского Собора указывает 30-летнюю давность при споре о принадлежности приходов к той или другой епархии. Русская же Церковь имеет заграничные русские приходы в своем управлении, конечно, несравненно более, чем 30 лет. Каким же образом помянутые приходы без согласия русской законной церковной власти и даже без сношения с нею можно отторгнуть из ее юрисдикции, пусть даже временно? Кроме того, в деле митрополита Евлогия мы видим не простое отторжение приходов. Здесь архиерей одной автокефальной Церкви, преданный соборному суду своим законным кириархом (в юрисдикции которого он, сверх всего прочего, сам добровольно пожелал остаться) и, в виде предсудебной меры пресечения, лишенный права управлять и потом священнодействовать, вопреки всему принимается в общение предстоятелем другой автокефальной Церкви, разрешается в священнослужении и управлении, даже изымается без дальнейших рассуждений из подсудности своему законному кириарху. Положение русских приходов в Западной Европе, как я указал в своем предшествующем письме, вполне аналогично положению греческих приходов в СССР, состоящих в юрисдикции Вселенского Патриарха. Вообразим себе, что один из настоятелей этих приходов, уволенный и запрещенный своим Кириархом, обратился к Предстоятелю Русской автокефальной Церкви и был принят последним вместе с приходом в молитвенное общение и управление. Едва ли можно сомневаться, что такое деяние русской церковной власти, хотя и совершенное на подчиненной ей территории, было бы сочтено за непростительное нарушение прав Вселенского Патриарха и объявлено недействительным. Но в объеме канонических полномочий Православные Церкви, не исключая и Русской, равны между собою и взаимно обязаны уважать достоинства и канонические права друг друга.

Мало убедительными представляются и уверения послания, что все вышеупомянутые нарушения канонов совершены во имя церковного мира. Мир церковный, конечно, всем нам дорог и ради его многое покрывается, но лишь до тех пор, пока он есть истинно «Мир Божий» (Кол. 3, 15), пока он покоится на единодушной готовности всех покорить свою ?олю воле Божией (нашедший себе выражение, между прочим, и в церковных правилах). Если же при этом мы «ищем своего» (Флп. 2, 21) и храним мир только потому, что все одинаково равнодушны к богоустановленному жизнепорядку, то такой мир и по своей ценности, и по своей судьбе недалеко от «обмазанной стены», за которую обличает священников пророк Иезекииль (13, 10-12).

Точно так же и путь, избранный к водворению мира, едва ли можно признать целесообразным. Пренебрегать авторитетом местной церковной власти и систематически оказывать «защиту» лишь элементам самочинствующим - значит не водворять мир в автокефальной Церкви, а старательно его разрушать. Если бы в ответ на обращение митрополита Евлогия Вселенская Патриархия дала ему совет подчиниться нашему распоряжению и митрополит Евлогий подчинился бы (как это на словах и собирался сделать), то и он и его сотрудники вскоре бы убедились, что это распоряжение ничего ужасного заграничным приходам с собой не приносит. Теперь же часть бывшей паствы митрополита Евлогия, наиболее чувствительная к канонической правде, уже отделилась от него, оставшись в ведении Московской Патриархии. Вероятно, есть перешедшие к Карловацкой группе, даже в унию или совсем порвавшие с верой. В будущем, по мере распространения среди паствы сознания учиненной неправды, отделения будут продолжаться и расти. Не будем забывать, что с распадением церковной жизни в русских заграничных приходах будет падать и нравственный авторитет Вселенской Патриархии, несущей ответственность за последствия своих распоряжений.

Ввиду изложенного распоряжение Вселенской Патриархии об изъятии митрополита Евлогия с русскими православными приходами из канонического ведения Московской Патриархии и прочем мы не можем не признать для нас неприемлемым и необязательным. Я, в качестве Заместителя моего Кириарха, не считаю себя в праве (и не вижу оснований) сложить с себя воспринятые канонически - законным путем обязанности по управлению вышеназванными приходами, ни освободить Преосвященного митрополита Литовского и Виленского Елевферия от данного ему мною поручения. Митрополит Евлогий остается для нас уволенным, преданным соборному суду и запрещенным, а Парижское Епархиальное управление - упраздненным и все акты его - не имеющими канонической силы и недействительными. Поэтому мы, я и Священный при мне Патриарший Синод, от лица всей нашей русской православной иерархии опять усерднейше просим Ваше Святейшество возвратить митрополита Евлогия и его последователей на путь канонического послушания их «законному церковному начальству» и тем утвердить колеблемый мир в нашей Православной Русской Церкви.

С надеждою получить от Вашей Святыни благоприятный ответ еще раз в лобзании святом обнимаю Ваше Святейшество и с братской о Христе любовию и совершенным уважением остаюсь

Вашего Святейшества

любящий о Христе брат и слуга

Сергии, Митрополит Нижегородский

(Журнал Московской Патриархии №7-8 1932 г.)