ПАМЯТИ СВЯТЕЙШЕГО ПАТРИАРХА СЕРГИЯ
(Воспоминания)
«Поминайте наставники ваша, иже глаголаша
вам слово Божие, их же взирающе на скончание,
подражайте вере их (Евр. XIII, 7).
Думаю, что в сердцах всех, имевших более или менее близкое общение с почившим Святейшим Патриархом Сергием, навсегда сохранится его светлый образ с присущими ему прекрасными душевными качествами. Меня, воспитанника покойного Святейшего Патриарха по Духовной академии, особенно привлекали к нему его благодушие, простота, кротость и истинно христианская доброта.
Я узнал покойного Святейшего Сергия в 1900 году, т. е. 44 года назад. Живо помню свою первую встречу с ним, тогда еще архимандритом, инспектором Петербургской духовной академии. Мы, несколько человек студентов-семинаристов, приехали в столицу первый раз — с целью поступления в академию, и сразу по прибытии должны были представиться и сдать свои документы инспектору. С благодушной улыбкой, с ободряющей простотой, ласковыми, приветливыми словами встретил и принял нас о. инспектор, благословляя и отечески лобызая каждого из нас. И сразу исчезла вполне понятная в провинциальных семинаристах, впервые явившихся в столичную академию, робость и неловкость. Мы ободрились, видя в отце инспекторе прежде всего отца, отечески расположенного к нам человека. И с этой же минуты, с первой встречи нас о. инспектором мы почувствовали, что академия будет для нас в точном смысле слова «Alma Mater» — «матерью-питательницей», родной матерью. И в дальнейшем неизменно приветливая улыбка о. инспектора, его отечески ласковое обращение, его добродушие создавали для нас в академии обстановку не казенную, а уютно-домашнюю.
Живо вспоминаются мне субботние чаепития у о. инспектора, которыми сопровождались организованные им вечера-рефераты: после всенощной и ужина желающие студенты собирались в покои о. инспектора: в простой, товарищеской обстановке, за чаем, слушали очередной реферат кого-либо из своей среды (на религиозно-философские темы, на темы современной художественной литературы) и затем оживленно, свободно и непринужденно обсуждали его. Эти «субботники» привлекали массу студентов всех курсов и бесспорно имели большое образовательное, а главное — воспитательное значение. Замечательно, что сам о. инспектор никогда не брал на себя роли руководителя или председателя собрания, выступая исключительно в качестве гостеприимного, приветливого хозяина.
Отчетливо встает предо мною и такая картинка из нашего академического быта.
Хмурое петербургское декабрьское утро. Студенческая спальня. Время вставания; звонок уже давно пробил. Студенты встают, одеваются; но многие еще не расстались со сном, похрапывают «в объятиях Морфея». Появляется о. инспектор, проходит между рядами студенческих коек и, останавливаясь возле спящих, со своей добродушной улыбкой слегка ударяет четками по заспавшимся, приговаривая: «Пора, пора вставать!»
Вскоре (1901 г.) инспектор архимандрит Сергий становится епископом Ямбургским и ректором академии. Но и в высшем сане и в должности ректора он остается тем же благодушным, приветливо простым, всегда доступным и неизменно добрым для студентов. За четыре года моего воспитания в академии (1900—1904) под руководством преосвященного Сергия я не помню ни одного случая, чтобы эти светлые свойства его характера изменили ему: он всегда был ровен, кроток и благодушен, всегда ласков и добр, всегда приветлив и прост. Таким он был 40 лет тому назад, таким же остался и до конца своей жизни.
В академической церкви ежедневно по вечерам совершались вечерня и утреня. И самым активным участником этих богослужений, в качестве чтеца и певца на клирос, являлся покойный Святейший в течение всего времени своего инспекторства и ректорства.
С какой отзывчивостью и истинно христианской любовью и добротой относился почивший Святейший Патриарх к нуждам и просьбам всех обращавшихся к нему, могли бы рассказать очень и очень многие Я лично испытал эту отзывчивость и доброту и на студенческой скамье, 40 с лишком лет тому назад, и незадолго до смерти Святейшего.
Говоря о простоте, как отличительной черте в характере покойного Святейшего Патриарха, я имею в виду как его обращение с людьми, независимо от их общественного положения, так и его манеру держать себя. При совершении ли богослужения, в торжественной ли обстановке, в частной ли домашней беседе — всегда и всюду он был чрезвычайно прост: ни тени какой-либо рисовки, ни малейшего намека на какую-либо «театральность», «наигранность»: все это органически отсутствовало, абсолютно исключалось в личности почившего Святейшего.
Безупречно светлым, детски простым и чистосердечным, отзывчивым и добродушно привлекательным останется в моей памяти до конца жизни моей образ почившего Святейшего Патриарха Сергия.
Учени его, Господи, в селениях праведных, идеже несть болезнь, печаль и воздыхание, но жизнь бесконечная и бесконечное блаженство (Апокал. XXI, 4).
Вечная память Святейшему Сергию, Патриарху Московскому и всея Руси!
В. СОЛОВЬЕВ, магистрант СПБ Духовной академии выпуска 1904 г.