ДЕНЬ СВ. АФАНАСИЯ
(Памяти + Святейшего Патриарха Сергия)
1944 года, 15 мая. Понедельник. Утро..
В обычном распорядке будничного дня: молитвенное правило, чтение Евангелия, месяцеслова Из жития, приходящегося на этот день, «иже во святых отца нашего Афанасия Великого, Патриарха Александрийского» с особой чёткостью почему-то врезываются в память такие фразы: . . .«Более всего он изучал слово Божие и так изучил все книги Свящ. Писания, как другой не учит и одной книги. Ревностно он изучал и творения предшествующих ему отцов. До конца своей жизни он победоносно держал знамя православия. Все, кому было дорого православие, обращались к нему за советом, сообразовали свое учение с его учением; даже неправомыслящие домогались, его одобрения. Он обличал и опровергал ложные мнения еретиков, ободрял и поддерживал, защитников православия, оказывал снисхождение тем, которые увлечены были на сторону неправомыслящих обманом и угрозами. Против заблуждений он вооружался и словом, и писаниями, и вообще всеми мерами заботился об умиротворении церкви. . . Благодаря своей необычайной проницательности, он всегда и всюду наносил решительное поражение еретикам, довольствуясь при этом исключительно духовным оружием, без всяких насильственных средств. . . Св. Афанасий приобрел редкое знание людей, изумительное искусство проникать в самые сокровенные изгибы их мыслей и намерений и вместе с тем выработал замечательный такт в обращении с людьми всякого состояния. Он точно определял, когда можно было требовать и когда нужно просить с покорностью. Употребляя строгие меры против еретиков и церковных мятежников, он среди преданной ему паствы умел поддерживать кроткий и снисходительный характер мудрого управителя. «Приятный в беседе, величавый наружностью, он был вместилищем и носителем высоких свойств. . .»
. . .Чтение эпически спокойного повествования неожиданно прерывается особо резким, дробным звонком стоящего на столе телефонного аппарата, сигнализирующим вызов по междугородному проводу. Говорит Москва. Столичные друзья спешат передать ошеломляющую, в которую так не хочется верить, новость: живого олицетворителя облика великого Александрийского отца, о коем только что читал, не стало. Не стало более в живых того, кто в течение 22 месяцев, в порядке эвакуации, проживал как раз в этих же комнатах, сидел за тем же столом. Из нашей жизни ушел своим физическим бытием мудрейший отец наш, авторитетнейший кормчий нашего церковного Корабля, незабвенный Святейший Патриарх Сергий. . . Со страниц лежащего на столе месяцеслова глаза инстинктивно перебрасываются на висящий на стене большой портрет, из рамы коего благодушно смотрят так хорошо знакомые, милые, приветливые глаза. Кажется, что вот-вот раздастся в ушах и его благодушно-симпатичный голос — недавнего хозяина этих «покоев». Но теперь. . . и эти глаза навсегда закрылись и потухли; отзвучал и смолк и его голос.
«Небесный свет теперь ласкает,
Бесплотный взор его очей…»
. . . Прекрасная, 77-летняя жизнь,— пронизанная лучами Правды Божией и насыщенная повседневной заботой о Церкви Христовой, коей полностью, без остатка отданы все силы,— эта жизнь прекратилась, оборвалась и стала достоянием истории.
ЕПИСКОП ДИМИТРИЙ
Г. Ульяновск