(15 июля 1015 г.)

Сквозь тысячелетнюю историческую давность во всем величии выступает пред нами образ киевского князя Владимира. Время не только не умалило величия его дела, но, наоборот, изучение нашего русского прошлого обязывает историю поставить князя Владимира в ряду наиболее видных государственных деятелей своего времени. Церковь усвоила ему имя равноапостольного, а русский народ прозвал его «Владимир — Красное Солнышко».

Деятельность князя Владимира была многогранной, поэтому, естественно, она привлекала внимание специалистов разных направлений. С разных сторон подходят к князю Владимиру наши источники. Русский летописец с восторгом говорит о князе Владимире, особенно той поры, когда он стал христианином. Русский Златоуст XI века, киевский Митрополит Иларион, в своем слове «О законе и благодати» высоко оценивает исторические заслуги выдающегося русского князя, благодаря деятельности которого русская земля стала «ведома и слышима всеми концы земли». Былинный эпос отмечает радушие и приветливость «Красного Солнышка». Иностранные авторы (Титмар, Длугош и некоторые другие) тенденциозно стараются подметить в киевском князе Владимире отрицательные стороны. Для гражданского историка князь Владимир — прежде всего объединитель Руси. После гибели его братьев Олега Древлянского и Ярополка Киевского новгородский князь Владимир в 980 г. становится единым правителем всей Руси. В 981 г., после удачного похода в Польшу, князь Владимир возвратил под власть киевского князя захваченные польским королем Мечиславом (Мешкой) так называемые Червенские города: Перемышль, Червень, и др., т. е. те земли, которые позднее стали именоваться Западная Украина. Были приведены в послушание киевскому князю вотичи и радимичи. По южным и восточным окрайнам государства Владимир поставил ряд городов, которые должны были стать крепостями, сдерживающими нападение врагов. Предшественники князя Владимира, в частности его воинственный отец (Святослав) и такой же дед (Игорь), действуют, главным образом, как завоеватели и собиратели дани полюдья. Владимир оставил традиции, «свою землю охабив, чужия хотети». Всю свою деятельность он сосредоточил на внутренней организации молодого киевского государства. Летописец отмечает это, свидетельствуя: «Бе бо Владимир любя дружину и с ними думая о строи земленем и о ратех и о уставе земленем». Крупнейшим актом, связанным с именем князя Владимира, за который гражданские историки называют его просветителем, а историки церкви — равноапостольным, было принятие им христианства и последовавшая вслед за этим) христианизация Руси (989 г.).

Как прежние, дореволюционные, историки, так и историки нашего (времени согласно оценивают христианизацию Руси, как факт положительный, имевший огромное прогрессивное значение в жизни нашей Родины. Политическое значение этого факта заключалось в том, что объединенные в единое политическое целое русские славянские племена получили и внутреннее духовное единство. Под церковною властью киевского митрополита объединилась вся Русь того времени. Один из виднейших историков наших дней пишет: «История киевского государства — это не история Украины, не история Белоруссии, не история Великороссии. Это история государства, которое дало возможность созреть и вырасти и Украине, и Белоруссии, и Великороссии. В этом положении весь огромный смысл данного периода в жизни нашей страны» (Б. Д. Греков, «Киевская Русь», стр. 9). Христианство принесло с собою письменность, культуру и известные традиции. Русские славянские племена, составившие потом три крупных народности, хотя в течение некоторого времени и жили раздельною политическою жизнью, но чувствовали не только свое кровное племенное, но и религиозное единство, а в водах Днепра вспоминали свою общую купель. Попытки полонизации Украины и Белоруссии на протяжении многих веков разбивались о твердыни православной церкви. Недаром в одной решающей битве с поляками в 1648 г. великий сын украинского народа Богдан Хмельницкий бросил своим храбрым воинам клич: «За вipy, молодцы, за вipy!»

Христианство оказалось, как мы уже отметили, тем руслом, через которое потекла в русскую землю византийская культура: письменность, художество, архитектура и т. п. Летописец образно и очень ярко отметил это в следующих словах: «Володимир землю взора и сердца умягчи крещеньем просветив. Ярослав, насея книжными словесы верных людей, а мы пожинаем, ученье приемля книжное»!

Христианизация укрепила русскую семью, вместо языческого многоженства установив единоженство и заменив прежнее «умыкание» (похищение) девиц браком, как добровольным союзом мужчины и женщины, получающим санкцию Церкви. Христианство смягчило положение рабов. Церковь не смогла устранить института рабства, но в лице лучших своих представителей она обрушилась против продажи «в поганые» своих братьев по крови. Христианизация Руси, сопровождавшаяся усвоением имевшей вековую давность культуры, содействовала тому, что молодое киевское государство в культурном отношении не уступало своим западным соседям, а некоторых из них (например, Польшу) даже превосходило. Историк Церкви, следуя за летописцем, христианизацию Руси рассматривает не только как политический шаг умного и дальновидного князя, выводившего свою страну из состояния прежней дикости, но и как процесс в настроении самого князя Владимира. Христианство проникло на русскую землю давно, еще задолго до князя Владимира. Ввиду частых сношений Руси с Византией это обстоятельство не должно вызывать какие-либо недоумения. В летописном рассказе о заключении договора русского князя Игоря с греками в 945 г. мы находим упоминание о христианской церкви в Киеве, в которой приносили присягу на соблюдение договора русские-христиане: «Мы же, елико нас хрестилися есмы, кляхомся церковью святого Илье в соборней церкви и предлежащем честным крестом».

В княжеский дворец христианство проникло при княгине Ольге, которая в 957 г. во время поездки своей в Константинополь приняла христианство с именем Елены (Лавр. лет.). Попытки Ольги воздействовать соответствующим образом на своего сына Святослава оказались безрезультатными. На убеждение матери креститься Святослав отвечал: «Как аз хочу ин закон прияти един, а дружина моя сему смеятися начнуть». Однако случаи принятия христианства отдельными лицами и, возможно, из придворной знати имелись. Летописец дает понять это, когда говорит, что Святослав и его дружина не препятствовали желающим креститься: «Аще кто хотяше креститися, не браняху (т. е. не возбраняли), но ругахуся (смеялись) тому».

Как пришел к мысли о крещении Владимир? Летописный рассказ об испытании Владимиром вер — поэтический вымысел, уподобляющий равноапостольного князя «купцу, ищущему доброго бисера», по выражению церковной песни. При непосредственном знакомстве с этим рассказом не трудно видеть его более позднее происхождение. Что Владимир склонился не к болгарскому магометанству, не к хозарскому иудаизму, не к немецкому латинству, а к восточному, византийскому, христианству это обстоятельство, думается, не является чем-либо непонятным. Бабка Владимира, княгиня Ольга, безусловно могла заронить в душу одаренного мальчика семена Христова учения. Едва ли бесследно прошла для Владимира мученическая кончина первых русских христианских мучеников — отца и сына варягов (по преданию Иоанна и Феодора), погибших в 983 г. от руки разъяренных киевских язычников. Знакомство с жизнью киевлян-христиан побуждало Владимира отдавать преимущество христианству пред язычеством. Без сомнения, в душе Владимира происходил перелом, склонивший его к окончательному решению стать христианином. Этот процесс протекал медленно, и еще в первые годы своего княжения Владимир отдал дань вере своих предков, соорудив идолов вне княжеского двора на холме. В частности, он поставил деревянную статую Перуна с серебряной головой и с золотыми усами. Говорит летописец и о других отрицательных качествах Владимира в дохристианский период времени. В частности, отмечает он его половую распущенность: «Бе же Владимир побежден похотью женскою» . . . Христианство в корне изменило характер князя. В личной жизни он стал воздержанным, отказавшись от прежнего многоженства. Языческие кумиры были уничтожены. Началось строительство христианских храмов. С особенным вниманием относился Владимир к постройке своего так называемого Десятинного храма, для сооружения которого были выписаны мастера-греки. Много уделял внимания Владимир книжному просвещению, «бе бо любя словеса книжныя», говорит по этому поводу летописец. Князь стал ласковым в обращении с другими и милостивым к бедным. Он распорядился, чтобы бедняки могли приходить на княжеский двор, где им выдавалась пища и деньги. Так как увечные и больные не могли появляться на княжеском дворе, то в районы, где проживала эта немощная братия, направлялась специальная телега с хлебом, мясом, рыбою, овощами, медом и квасом для раздачи этих продуктов на местах.

Летописец рассказывает такой случай из жизни Владимира-христианина. Мягкость и доброту князя, избегавшего применять прежние наказания, сейчас же поспешили использовать злые люди, в результате чего «умножишася разбои» на русской земле. Епископы однажды заметили Владимиру: «Вот увеличилось число разбойников, почему ты их не караешь»? Владимир ответил: «Боюсь греха»! Тогда епископы заявили: «Ты поставлен от Бога на казнь злым и на милование добрым. Разбойников надлежит наказывать, разумеется, после расследования их вины («со испытом»)». Владимир, видимо, неохотно, но все же послушал совета своих духовных руководителей.

Нельзя представлять себе дело таким образом, что Владимир ограничился только крещением Руси, не заботясь о том, чтобы русский народ стал христианским не только по имени. Владимир сам пережил процесс глубокого внутреннего перерождения и прилагал все старания к тому, чтобы свет Христова учения просветил души и его подданных. Летописец с особенной любовью отмечает именно эту сторону деятельности равноапостольного князя. Владимир — любитель «книжного почитания» пытается создать школы. Для обучения грамоте он приказывает набирать детей из семейств состоятельных родителей — «нарочитые чади». При этом летописец добавляет, что матери оплакивали своих детей, как умерших.

Подводя итог сказанному, приходим к следующим выводам. Владимир — крупнейший государственный деятель. Его предшественники уже добились внешнего объединения нашей страны. Но «лоскутная и нескладная история Рюриковичей» нуждалась в более прочном объединении, в цементировании ее в мощное государство. Это совершил Владимир. Христианизация Руси повлекла за собою усвоение Русью культуры, имевшей уже известную давность. Благодаря этому Русское государство стало в уровень с государствами Западной Европы. Принятие христианства именно в форме восточного православия сближало русский народ с другими славянскими народами, принявшими христианство также из Византии благодаря трудам св. Кирилла и Мефодия, ставших теперь общими славянскими первоучителями. Христианизация Киевского государству, включавшего в то время в свой состав и будущую Украину, и будущую Белоруссию, и позднейшую Великороссию, создало у этих единокровных братских народов и общую культуру, которую они сохраняли на протяжении ряда веков. Когда позднее Хмельницкий ставил вопрос о присоединении Украины к Московскому государству, то одним из мотивов этого было то, что Московское государство — единоверное Украине. Религиозное единство становилось, таким образом, законом и политического воссоединения. Христианизация Руси при князе Владимире была как бы «зарею, являющей солнце». Скоро на Руси появились монастыри, выставившие из среды русских людей подлинных богатырей духа, сияющих нетленным величием своего духа и подвига на протяжении многих веков. Эти «цвети духовни, русстей земли похвала и утверждение, которыми российская земля, проповедая хвалится», могла «изнести» только добрая, вспаханная нива. Не без основания Церковь усвоила св. князю Владимиру имя равноапостольного, насадившего христианство там, где не ступала нога апостолов Христовых. Не без основания, добавим, в стихирах церковной службы, посвященной русским святым, этом дивном произведении религиозной мысли, Владимир святой именуется «отцом всероссийским», «наставником нашим русским», «корнем благочестия», «виновником богопознания», «равноапостольным мужем».

А. НЕВСКИЙ

(Журнал Московской Патриархии №7 Июль 1944 г.)