<TEXT align=«center»>(23 и 26 января 1589 г.)</TEXT>

В январе 1589 года в Москву приехал вселенский патриарх Царьградский Иеремия. С этим приездом непосредственно связано учреждение московского патриаршества.

Москва давно желала патриаршего сана для своего первосвятителя. Москва понимала, что, для того чтобы в действительности ей стать третьим и последним Римом, ей недостает церковного положения, равного двум павшим Римам. В Царьграде, уже потерявшем свое царство, церковью правил патриарх, а в Москве, могущественной и славной, предстоятелем церкви был митрополит, владевший лишь второю архиерейскою степенью и потому стоявший ниже и как бы в зависимости от патриарха.

Понятно поэтому, с какою неподдельною радостью Москва узнала, что, наконец, ее Церковь почтена будет высочайшею честью, равною апостольским церквам православного Востока, что ее гость, вселенский патриарх Иеремия вместе с русским собором возведет ее митрополита в святейший сан патриарха.

Заботы московского правительства сосредоточились теперь всецело на том, чтобы совершить это великое дело с достойным великолепием, соответственно державе «всего христианства», духовным государем которой будет новопоставляемый патриарх. Естественно, что поставление патриарха, небывалое в Москве, желали совершить по совету патриарха Иеремии так же, как совершается оно на Востоке. Поэтому царь Федор Иоаннович с духовенством и боярами приговорили расспросить об этом Иеремию через дьяка Андрея Щелканова и взять у него письменное изложение самого чина патриаршего поставления.

Патриарх не замедлил письменным ответом. В нем он изложил порядок наречения и особо порядок поставления в патриархи, по чину «Великия апостольския церкви цареградския».

«После того,— писал Иеремия,— как выберут, кто будет первый и второй и третий, того, которого царь производит и патриарх поставит начальником. И к тому начальнику пошлют от царя и от патриарха в келью двух человек и известят ему царским и патриарховым словом, что его царь и патриарх хотят нарицати в патриархи Владимирским и Московским и всея России».

Действительный смысл такого избрания трех кандидатов на патриаршество и из них одного для наречения и поставления в патриархи был очевиден: если кандидат этот оставался в келье и в избрании не участвовал, то, значит, выбор его должен был состояться заранее, чтобы сейчас же после соборного провозглашения его таковым могло состояться оповещение его об этом в келье. Московская власть в точности исполнила этот совет патриарха и самому патриарху предложила действовать во всем по предварительному «приговору» царя.

Чины наречения и поставления, предложенные патриархом, не понравились царю. При наречении избранный должен был говорить: «Благодарение царю и патриарху». После поставления он должен был ударить челом опять «царю и патриарху». Наконец при поставлении не было никакого особого посвящения в патриархи, особой хиротонии. Если в благодарении и челобитьи могли видеть принижение славной Москвы перед павшим Царьградом, то отсутствие хиротонии противоречило русским обрядам. В Москве и митрополита вновь рукополагали, хотя бы он имел уже благодать епископства. Тем более ожидали того же для высочайшего сана патриарха, с единственным отличием в еще большей торжественности и еще большем великолепии.

Не удовлетворившись восточными чинами, царь приказал дьяку Щелканову составить новый чин наречения и поставления на патриаршество. Материалами для этого составления ему приказано было взять греческий чин, присланный патриархом, и русский чин поставления митрополита, причем дьяк должен был опустить все, что могло ослабить важность и силу вновь учреждаемого в Москве патриаршества, и, напротив, прибавить такие подробности, которые бы ясно свидетельствовали о его величии.

Дьяк с успехом исполнил поручение царя, и последний вместе со священным собором и боярами одобрил составленный им чин поставления русского патриарха. Тогда же решено было отправить к патриарху Иеремии особое посольство, которое бы вручило ему от царя подробный приказ, что, как и когда действовать пpи ожидаемых торжествах. Такова была действительная цель посольства. Но для торжественности и почета посольству все-таки приказано было поговорить с патриархом «как тому делу великому наречению быти, и в который день совершению». А чтобы этот разговор достиг своей цели и в то же время был полон достоинства и приличия, все речи послов были дословно определены в предварительном царском наказе.

В длиннейших разговорах и речах послы сообщили Иеремии волю государя, чтобы избранию московского патриарха быть «в четверг января в 23-й день, а поставлению в день воскресный, в неделю января в 26-й день». При этом они вручили патриарху и «приговор великого государя царя о наречении патриарха московского и всея Руси». В нем, между прочим, наказывалось относительно трех кандидатов на патриаршество: «а выбрать митрополита Иова всея России, архиепископа Александра Новгородского, архиепископа Ростовского Варлаама». О результатах этого выбора здесь же сообщалось, что царь «изберет из тех из трех одного Иова митрополита всея России в патриархи».

Московская власть была озабочена, чтобы в предстоящих торжествах не было умалено ее достоинство и значение московского первосвятителя. Где предвиделась возможность такого случая, там поведение Иеремии было точно определено с настойчивым: «о том к патриарху приказати». При встрече, например, в царских палатах Иеремии с новоизбранным патриархом московским Иовом предписывалось им в царском наказе подойти друг к другу без посохов. «А будет,— предусмотрительно добавляет наказ,— посоха патриарх Иеремия отдати не похо-чет, и митрополиту Иову, своего посоха не отдав, идти к патриарху благословлятися и поцеловатися во уста».

23 января совершилось «наречение» митрополита Иова в патриарха. Рано утром в Успенский собор съехалось все духовенство, назначенное присутствовать при избрании и наречении патриарха московского. Сейчас же за патриархом Иеремией отправилось особое почетное посольство из двух епископов, трех архимандритов, пяти игуменов и семи соборных старцев. В соборе между тем протопоп с братией начал молебен, и с колокольни раздался благовест в малый колокол. Послы говорили патриарху данные им речи и просили его приступить к исполнению своего решения об учреждении в Москве патриаршества.

Патриарх с Рязанского подворья отправился в Успенский собор. В Кремле заблаговестили в большой колокол. Когда патриарх подъехал к углу Успенского собора, против митрополичьего двора его встретило новое посольство — из епископа, девяти архимандритов, трех игуменов и двух старцев. На соборном крыльце его приветствовали три епископа, два архимандрита и три игумена. При самом входе в собор его ожидала третья, и последняя, встреча — в лице трех архиепископов, троицкого архимандрита и соборных старцев. В соборе, перед образом Богоматери, патриарх выслушал входные молитвы и приложился к иконам и мощам. Став перед образом владимирской Божией Матери, патриарх сейчас же приступил к тайному совещанию об избрании кандидатов на московское патриаршество. Раньше назначенные избиратели (митрополит греческий, два архиепископа и шесть епископов) удалились в придел Похвалы Богородицы для совершения самого избрания, а патриарх с остальным духовенством остался в главном храме. Митрополита Иова в это время совсем не было в соборе,— он оставался у себя в келье.

Избиратели совершили все по наказу, и имена трех кандидатов на патриаршество были записаны в трех избирательных грамотах. Окончив свое дело, они вручили грамоты патриарху, и весь освященный собор отправился в царские палаты, чтобы представить государю грамоты и выслушать от него имя будущего патриарха русского. Царь пригласил всех занять места. После нескольких минут общего безмолвия патриарх поднялся, объявил царю о совершившемся избрании и подал ему грамоты. Царь велел дьяку прочитать их и, выслушав имена избранных кандидатов, объявил, что выбирает на московское патриаршество митрополита Иова. Тогда почетные лица из духовенства и бояр отправились за ним на митрополичий двор звать его в царский дворец. Царь вышел встречать Иова в палатных дверях, за царем встречал Иеремия и все духовенство. Иов подошел и благословился у патриарха, и они целовались, «как меж себя патриархи целуются, в уста». Все заняли свои места. Посидев немного, царь объявил Иову: «По изволению Божию . . . и по нашему совету . . . приговорили быть тебе, Иову, митрополиту всея Руси, на велий престол в патриархи в Московское государство Российского царствия». Патриарх благословил Иова, и снова все сели. Потом тем же порядком объявлен выбор кандидатов на новооткрываемые митрополии Новгородскую и Ростовскую.

После этого все духовенство отправилось в собор. Перед иконою Богоматери Иеремия и Иов стояли рядом, первый по правую, а второй по левую сторону. После поклонения святыням собора Иеремия ушел, а Иов остался слушать обедню. После обедни духовенство торжественно проводило его в палаты и там многолетствовало своему нареченному патриарху.

26 января совершилось посвящение первого русского патриарха. Среди Успенского собора приготовлен был высокий и обширный помост и на нем. три богато украшенных стула для царя и двух патриархов. От этого помоста по обе стороны к алтарю были поставлены скамьи для властей. У амвона, на церковном помосте, велено было «умеющему написати орла единоглавна, право стояща на ногах», под ним город с башнями и столпами, «орлу ж крепко ногами наступивше на столпы те», чем выражалось тогдашнее представление о духовной власти патриарха. У орла стояли двенадцать прислужников, чтобы никто, кроме патриарха, не наступил на него.

В первом часу дня начался благовест. Вместе с властями пришел в собор нареченный патриарх Иов и стал в приделе Похвалы Богородицы. Прибыл в собор и Иеремия. Когда кончилось его облачение, колокольный звон возвестил о торжественном шествии царя в сопровождении большой и блестящей свиты. Когда царь и патриарх заняли свои места на помосте, соборный протопоп и греческий архидиакон « Леонтий выводили из алтаря властей по два. Власти кланялись царю и садились на скамьях.

После всех приведен был Иов. Ставши у орла и «мало поклонившись царю и патриарху», он вслух всем прочитал свое исповедание. В этом исповедании он изложил свою веру по символу, обещал хранить предания соборов и отцов, свидетельствовал предо всеми, что не искал патриаршего сана, обещал с любовию относиться к подчиненным ему властям духовным, а паству свою хранить в православии от армян, латын и прочих иноверных. Обещал, между прочим, «не творити ничто же по нужде ни от царя, или от князя велика, или от многих, или от людей многих, аще смертию ми воспретят, веляще что сотворити, чрез божественная и священная правила, его же ми недостоит творити».

Когда Иов кончил исповедание, архидиакон «возгласил велиим гласом: «Вонмем», а патриарх Иеремия благословил его издали и произнес: «Благодать Пресвятого Духа нашим смирением имеет тя патриархом в богоспасаемом граде царствующем Москве, и всего Российского царствия». Иов подошел к Иеремии, получил от него благословение и сам благословил Иеремию, после чего патриарх и все епископы приветствовали Иова целованием. Иов снова стал у орла и немного поклонился Иеремии, который благословил его со словами: «Благодать Пресвятого Духа да будет с тобою». После этого Иов взошел уже на свое место, рядом с царем и патриархом. Начались взаимные приветствия царя, патриархов и властей, после чего Иов снова был отведен в придел Похвалы Богородицы.

Патриарх Иеремия начал обедню. Во время пения «Святый Боже» он повелел привести Иова. Два митрополита с протопопом ввели последнего в алтарь, и здесь торжественно повторена была над ним архиерейская хиротония. Патриарх велел водить Иова кругом престола и петь всем «Святии мученицы», как и над прочими ставленниками. Когда Иов стал пред престолом, на голову его патриарх возложил евангелие, прочие архиереи возложили свои руки, и после благословения Иеремия прочитал молитвы. При пении «аксиос» на новопоставленного возложили митру, и посвящение патриарха окончилось взаимным целованием. После «Достойно есть» Иеремия впервые поминал «Святейшего патриарха нашего Иова Московского и всея Руси». Архидиакон Леонтий потом поминал всех патриархов, «отворя царских дверей один отвор, в алтарь идучи правый».

После литургии, на средине храма, весь собор совершил древний обряд «настолования» патриарха. Два митрополита возвели Иова на архиерейское место и три раза сажали его на стул при общем пении всякий раз «Исполла эти деспота». После поднесения Иову иконы и других подарков царь вручил ему посох, причем произнес речь, в которой изложил кратко историю, как совершилось поставление патриарха, и просил править паствой и молить за нее Бога. Патриарх в свою очередь отвечал, что это его долг.

После обедни, во время обеда у царя, новый патриарх совершил «шествие на осляти» вокруг Кремля, а 28 января — кругом Белого города¹⁾

На другой день по посвящении, 27 января, обед был у патриарха Иова. С большою почестью встречал он патриарха Иеремию. Иеремия в свою очередь оказал Иову великий почет. Когда они встретились, Иов первый просил благословения у Иеремии. «Ты мне великий господин и старейший отец,— говорил Иов,— я принял от тебя благословение и поставление на патриаршество, и теперь нам от тебя нужно благословиться». Иеремия отказывался и сам просил у Иова первого благословения».— «Во всей подсолнечной,— отвечал Иеремия,— один благочестивый царь, вперед, что Бог изволит. Здесь подобает быть вселенскому патриарху. А в старом Царьграде, за наше согрешение, вера христианская изгоняется от неверных турок». Однако Иеремия уступил просьбам Иова, но зато в палаты пошел уже за Иовом, вторым.

Перед обедом оба патриарха были у царицы. Царица приветствовала Иеремию «замечательною речью». Она говорила Иеремии: «Воистину ничто не могло быть честнее и достохвальнее пришествия твоего, которое принесло столь великое украшение Церкви Российской, ибо отныне, возвеличением достоинства ее митрополитов в сан патриарший, умножилась слава всего царства по вселенной. Сего искони усердно желали прародители наши, христолюбивые государи, великие князья и цари, и не сподобились видеть исполнения своих благочестивых желаний».

Царь и царица богато одарили обоих патриархов и приказывали окружать их при всех торжествах необыкновенным великолепием.

Церковные празднества завершились поставлением 30 и 31 января митрополитов Новгородского и Ростовского, которое совершил уже патриарх Иов.

ПРОФЕССОР Г. П. ГЕОРГИЕВСКИЙ

(Журнал Московской Патриархии №8 Август 1944 г.)