<TEXT align=«center»>(12—23 ноября, 30 августа)</TEXT>

<TEXT align=«right»>«Дети мои милые! Зашло солнце Земли русской».</TEXT>

<TEXT align=«right»>(Митрополит Кирилл по поводу смерти Александра Невского).</TEXT>

Александр Ярославич Невский принадлежит к числу таких лиц, которые всегда будут предметом» глубокого уважения и почитания русского человека, независимо от его взглядов и убеждений. Для одних он будет храбрым воином, талантливым полководцем, умеющим только побеждать; для других — святым и благоверным, но для тех и других— «солнцем земли русской», крепким «стоятелем» за родину, «печальником» за свой родной народ! Одним из источников, на основании которого можно восстановить «мужество и житие святого Александра Ярославича Невского,— этого подлинного русского героя XIII века, является его «Житие», появившееся, по всем признакам, в конце XIII века.

Обратимся к житийному повествованию о святом князе и, прежде всего, в нескольких словах охарактеризуем ту историческую обстановку, в которой жил и действовал князь Александр Невский. Вторая четверть XIII века была особенно тяжелой для русского народа. Продвигавшиеся с востока татарско-монгольские полчища Батыя в 1236 году разорили и завоевали Болгарское царство на Каме, а в следующем году начали поход уже на русские земли. В декабре месяце 1237 года они выжгли Рязань, а 7 февраля 1238 года пострадал стольный город Владимир. Участь Владимира испытали и другие четырнадцать русских городов. 4 марта 1238 года на реке Сити был настигнут татарами великий князь Юрий Всеволодович. Русская рать погибла в неравной битве. Через два года, 6 декабря 1240 года, был сожжен златоверхий Киев. Над русскою землей нависло мрачною тучей тяжелое татарское иго, установившее режим систематического террора.

Другая опасность на русскую землю надвигалась с запада. В расчете на то, что татарское завоевание ослабило военную силу и обороноспособность русских княжеств, западные соседи русского народа — немцы, шведы, литовцы — стали делать систематические попытки захвата русских земель на западной и северо-западной окраинах. Особенную энергию в этом отношении проявил тевтоно-ливонский рыцарский орден, в 1237 году объединивший, в интересах более успешного завоевания своих соседей, прежде отдельно существовавшие тевтонские и ливонские ордены.

Почин в продвижении на русский восток сделали шведы. Под воздействием папской грамоты (Григорий IX) зять больного шведского короля, некто Биргер, выступил в крестовый поход против Великого Новгорода. Великим князем, после гибели Юрия Всеволодовича, стал его брат, Ярослав Всеволодович, а в Новгороде княжил (с 1236 г.) его сын Александр. Автор жития князя Александра Невского рассматривает выступление Биргера именно как крестовый поход. Недаром устремившийся на Русь завоеватель называется у него «краль части римские от полунощные страны». «Житие», драматизируя свой рассказ, влагает в уста Биргеру следующую фразу: «Пойду и попленю Великий Новгород и прочая грады, и вся люди словенские в работу себе сотворю, и самого Александра побежу, или жива руками ухвощу». Автор «Жития» правильно угадал цели этого похода. Биргер знал, что над русскою землею тяготело «батыево пленение», и хотел использовать этот момент: захватить Ладогу, Великий Новгород и «всю область Новгородскую». Биргер собрал многочисленный военный отряд («люди многи, местеры и бискупы своя») и направился в поход «в силе тяжце, пыхая духом ратным». В июле 1240 года шведское войско вошло в реку Неву и остановилось в устье реки Ижоры. Морскую сторожевую службу нес ижоряний Филипп Пелгусий, который и дал знать новгородскому князю Александру о продвижении шведов. Александр был тогда молодой человек, двадцати с небольшим лет (родился 30 мая 1210 г.). «Житие» характеризует Александра с самой положительной стороны. Он выделялся среди окружающих его и своею внешностью: был высокого роста, обладал сильным, звучным голосом («глас его, акы труба в народе»), красивой наружностью («лице его, аки лице Есифа»)¹⁾. Александр отличался значительною физической силой («сила бе его часть от силы Самсона»); храбростью своей Александр напоминает автору «Жития» римского императора Веспасиана («Еспиниана»), а мудростью — библейского царя Соломона. Вообще же, говорит цитируемый автор, «князь Александр бе побежая, а не победим». Еще «от юна возраста и от младых ногтей», Александр был «всякому делу благу научен». Неудивительно, что молодой князь был популярен и в соседних странах, и рыцарь Андреяш, «некто силен от западные страны, иже нарицаются Божия», приходил в Новгород специально повидаться с Александром. Возвратившись домой, Андреяш рассказывал: «Я исходил много стран и видел много народу, но правителя, подобного Александру, я не видал ни среди царей, ни среди князей». Случай этот напоминает автору «Жития» приход к царю Соломону царицы Савской послушать мудрого царя²⁾. Но свою беззаветную храбрость Александр сочетал с осторожностью, быстроту действий — с осмотрительностью и никогда не действовал наобум. Он был человек идеи и долга, мог побороть личную обиду, подавить личное настроение, когда родина звала его на свою защиту. Человек принципиальный и терпимый к личным врагам, Александр был беспощаден к врагам родины. Будучи князем Великого Новгорода, Александр Ярославич смотрел дальше пределов своего небольшого княжества. Борьбу со шведами, позднее и с немцами он рассматривал как дело не новгородское только, а общерусское. На борьбу с «божьими дворянами» Александр ведет не только новгородскую рать, но и переяславские «понизовские» полки. Неудивительно, что имя новгородского героя было популярным по всему пространству восточной Европы, до устьев Волги.

Когда Александр получил весть о движении шведов к Ладоге, он не стал медлить. Обратиться за помощью к отцу он считал невозможным делом, рассуждая, очевидно, как позднее другой русский герой что «промедление смерти подобно есть». Шведы приближались и нужно было выступать немедленно. Александру пришлось наспех «укрепить» свое войско и поспешно, не ожидая укомплектования всей армии, в «мале дружине» выступить против врага. «Не в силе Бог, а в правде,— говорил юный герой своим ратным товарищам.— Враги наши со оружием, они на лошадях, а мы имя Господа Бога нашего призовем».

Пред выступлением в поход Александр молился в храме святой Софии пред алтарем: «Боже великий и крепкий, Боже предвечный, создавший небо и землю, поставивший границы для обитания народов и запретивший нарушать чужие пределы. Суди, Господи, обидящих меня, и не дай одолеть борющим меня, явись в помощь мне». Владыка Спиридон благословил князя на брань.

Следует отметить, что князь Александр не только считал своё дело правым, но борьбу со шведскими захватчиками рассматривал как борьбу за сохранение самобытности русского народа, борьбу за его православную веру. Такой точки зрения держится на это и автор «Жития». Так, несомненно, оценивал подвиг князя-героя и русский народ. «Житие» передает следующий случай с известным уже нам Филиппом Пелгусием. Накануне битвы Александра со шведами Пелгусий, стоя на своей страже, на рассвете слышит вдруг сильный шум на море и видит, что к берегу движется большая лодка — «насад». Посреди этого насада стоят два князя-мученика, Борис и Глеб, в пурпурных одеждах, а остальные гребцы покрыты туманом. Пелгусий слышит, как Борис говорит Глебу: «Брат Глеб, вели грести, чтобы помочь нашему сроднику Александру». Конница Александра двигалась берегом, а пешая рать плыла на лодках. 15 июля 1240 года встретились на Неве два войска — Александра и Биргера. Произошла битва. Летописец так описывает эту битву: «Бысть брань крепка зело, и сеча зла, и одоле супостатом . . .» В некоторых списках Никоновской летописи (так называемом Лаптевском списке) имеется такой вариант: «И бысть брань велика над римляны, и изби множество бесчисленное римлян». «Житие» и все летописные своды, цитирующие это «Житие», приводят такую подробность. Александр сражался впереди войска «и самому королю возложи печать на лице острым своим мечом . . .» В отряде Александра выделились своею особенною отвагой шесть человек, которые вместе с Александром «многое одоление показаша», или, как в некоторых летописных списках сказано: «с ним (Александром) крепко мужествоваху». Победа оказалась на стороне Александра. Шведы понесли огромные потери: враг увез с собою три корабля, наполненные трупами убитых шведов, было много и раненых. В ночь с 15 на 16 июля Александр вернулся в Новгород и прозван был за свою блестящую победу Невским.

Значение Невской победы было огромным. Разгром шведов на Неве устранил сильную опасность для русского народа со стороны Швеции. Александр после Невской победы прожил в Новгороде недолго. Против него возникло какое-то недовольство («крамола» или «нелюбье») со стороны новгородского боярства, и Невский герой, поссорившись с боярами, уехал из Новгорода.

Между тем история готовила Александру еще одну большую и ответственную задачу: ему предстояла сложная и трудная борьба с надвигавшимися с запада немецкими рыцарями. Разгром шведских захватчиков на Неве не был предостерегающим уроком; для немцев, а «крамола» в Новгороде и уход Александра вселяли надежду захватить Псковскую и Новгородскую земли. В 1240 году немецкие рыцари захватили город Изборск и в том же году, при помощи группы псковских предателей («переветников») они оккупировали Псков. Немецкие полчища стали продвигаться к Новгороду. Предстояла неизбежная и серьезная борьба. Но для этой борьбы требовался организатор и вождь. В Новгороде вспомнили о невском герое. На вече решено было просить великого князя Ярослава прислать в Новгород Александра. Прибывшие к великому князю делегаты заявили: «Яко не праве . . . сотвориша крамолу велию, и размолвиша с сынами твоими, с великим князем Александром, и в том бы, если нелюбие великому Новгороду отдал, а сына своего Александра опять дал княжити . . .» После такой настойчивой просьбы Ярослав согласился отпустить сына в Новгород.

В 1241 году Александр прибыл в Новгород, восторженно встреченный населением, и энергично стал готовиться к походу на немцев. В помощь Александру прибыли и понизовские полки. В начале 1242 года Александр со своим братом Андреем, с новгородцами и понизовскими полками, «в силе велице», выступил против немцев. Все дороги к Пскову были заняты русской ратью. Вскоре же Псков был освобожден от захватчиков. После этого Александр решил разгромить немцев уже на их территории, поэтому, по словам «Жития» и летописцев, устремился на немецкую землю. Он разорил и выжег много селений, истребил много немецкого войска, а часть его взял в плен. Немцы перешли в контрнаступление, подтянули свежие силы и двинулись против Александра. Передовые отряды Александрова войска пришли в смущение, но мужественный князь не оставил своего решения бороться с немцами, не пустив их на русскую территорию. Он решил перехитрить врага и нанести ему поражение на льду Чудского озера. Александр сумел воодушевить свое войско. «Житие» очень ярко характеризует боевое состояние русской армии: «Все войско Александрово исполнися духа ратного, бяху бо сердца их, аки львом, легостью же быша, аки орли».

Немцы в борьбе со своими врагами применяли излюбленный тактический прием: двигаться колонною, построенной в виде треугольника, так называемой «свиньей». Наиболее сильные части помещались в вершине этого треугольника, «свиньи», и они обычно пробивали войско противника клином, разъединяя его. Александр изучил этот прием врага и приготовился к нему, соответствующим образом разместив свои войска. Наиболее сильные части своего войска Александр расставил на флангах и, кроме того, поставил засады на берегу. Местом для боя Александр выбрал лед на Узмени у Вороньего камня. В этом районе правый берег озера был скалистым, и, натолкнувшись на скалы, рыцари оказались бы не в состоянии подняться на высокий обрыв. К этому месту Александр и привлек своего противника. В 5 часов утра, 5 апреля 1242 года, в субботу, враги сошлись. Немецкая колонна, передовая часть «свиньи», прошла сквозь полки Невского. «Немцы же . . . пробишася свиньею сквозе полки»,— рассказывает «Житие». Но полки Александра ударили в эту колонну с боков. «И бысть ту сеча зла и велика». Воздух сотрясался от ломания копий, от ударов, меча и столкновения щитов. Лед стал двигаться и был обильно полит кровью . . .³⁾. На расстоянии семи верст, до так называемого Суболичского берега происходило сражение на льду. Немцев погибло до пятисот человек. Много было убито, а много утонуло. В железных доспехах и на лошадях рыцари камнем шли ко дну глубокого озера, тогда как легко одетые русские воины свободно перескакивали со льдины на льдину. Уцелевших от меча рыцарей Александр захватил в плен и провел через Псков, где они когда-то бесчинствовали, в Новгород. В 1242 году немцы отказались от захваченной, ими русской территории и произвели размен пленными.

Победа Александра Невского над немецкими рыцарями имела огромное значение. Немецкие захватчики надолго были отброшены от русской границы . . .

Победа Александра Невского над немецкими захватчиками имела и огромное моральное значение. В тяжелую мрачную годину эта победа вселила в сердца русских людей веру в свои силы и еще более укрепила любовь к своей великой родине. Весть о славной победе облетела огромное пространство. Едва ли автор «Жития» допустил преувеличение, когда писал, что весть об этой победе попала и за Варяжское море, и до Черного (Понтского) моря, до гор Араратских, до гор Аравийских и до Рима Великого.

Неоднократно (в 1242 и 1245 гг.) Александр одерживал победы и над литовцами, которые пытались захватить соседние русские земли. В 1256 году шведы, забыв о невском разгроме, стали строить крепость на реке Нарове, чтобы начать новое наступление на Русь, но когда они узнали о приближении Александра с войском, то немедленно удалились.

Другую политику проводил храбрый князь, герой Невской победы и виновник разгрома немцев на Чудском озере, в отношении татар. Александр отлично понимал, что преждевременные вспышки локального восстания могли вызвать лишь ненужные репрессии, массовые истребления русского народа, ослабить и без того обессиленную недавним татарским разгромом Русь. По тактическим соображениям, в продолжение своего княжения князь Александр Ярославич Невский четыре раза ездил в Золотую Орду к хану. Еще в 1242 году Батый потребовал к себе Александра: «Мне покорил Бог народы,— велел сказать Александру хан,— ты ли один не хочешь покориться моей державе? Если хочешь сохранить себе землю свою, приходили на поклон ко мне, и увидишь честь и славу царства моего». Александр отправился в Орду к хану. «Житие» повествует, что хан, лично побеседовав с Александром, сказал своим вельможам: «Все, что мне говорили о нем, все — правда: нет подобного этому князю». В Орде князь ближе познакомился с ордынскими порядками. Он учел силу татар, взвесил все обстоятельства и наметил наиболее правильную линию поведения. Трудно было говорить о совместной борьбе русских князей против татарского владычества, раз возникли распри в семье Ярославичей. Только в 1252 году Александр получил от хана великое княжение. Тяжелое бремя легло на плечи молодого великого князя. Если борьба со шведами, немцами и литовцами была трудна, то блестящие победы и чувство народной радости компенсировали мужественного князя за понесенные труды. Совсем другим делом являлся вопрос русско-татарских взаимоотношений. Прежде всего Александру приходилось унижаться пред ханом, искать расположения его баскаков. Приходилось задаривать Орду деньгами и подарками и этим отводить ханский гнев от русского народа. Таким же трудным делом являлось уговаривание народа не противиться татарам, согласиться на перепись населения, заплатить дань татарам». He всегда удавалось добиться этого словами, иногда приходилось прибегать к очень тяжелым мерам, силою воздействовать на непослушных. Можно представить себе, как тяжело было князю-патриоту, жизнью своею жертвовавшему за благо родного народа на полях сражения, карать этот народ за естественное отвращение к татарскому игу. Другого выхода не было. Только такая мера и могла отвлечь новый страшный разгром русского народа, который не оправился еще от первого.

В 1257 году новый золотоордынский хан, Берке (или Беркай) сделал распоряжение о второй переписи подчиненного ему населения. Когда весть о новой переписи была получена в Новгороде, там поднялось восстание. Против переписи был настроен даже сын Александра, Василий. Александр предвидел последствия этого восстания. Он явился в Новгород, прогнал сына в Суздальскую землю и наказал главных инициаторов восстания. Однако эти репрессии не уничтожили выступления против татар народной массы: «Умрем честно за святую Софию и за домы ангельские!» — кричал народ. Только небольшая группа новгородцев соглашалась на перепись. Лишь весть о продвижении к Новгороду татарских полчищ привела народ к послушанию. Золотоордынское правительство чувствовало неоднократно враждебное отношение к нему покоренного населения и испытывало периодические затруднения при 4 сборе Дани. Поэтому оно воспользовалось предложением хивинских купцов-мусульман, так называемых «бесермен», сдать им сбор русской дани на откуп. Это обстоятельство освобождало бы золотоордынское правительство от всяких печальных случайностей и неприятных столкновений, неизбежных при непосредственном» сборе дани. Бесермены, или, по русскому произношению, бусурмане, получили широкие полномочия и рьяно взялись за дело. В результате этого в 1262 году вспыхнуло восстание в Ростове, Владимире, Суздале, Переяславле, Ярославле. Были изгнаны, а частью и перебиты, не только сборщики татарской дани, но и русские агенты Золотой Орды.

Золотая Орда пришла в неописуемую ярость. Хан стал готовить грандиозную карательную экспедицию. Александр снова (уже в четвертый раз) отправился в Орду хлопотать за свой народ. Предстояло опасное путешествие. Зиму и лето провел Александр в Орде. Видимо, не легко ему было выполнить свою ответственную миссию. Но все же Александр добился блестящих результатов. Карательная экспедиция была отменена. Александру удалось добиться очень важной льготы для русских: хан освободил русских от обязанности поставлять татарам вспомогательное войско.

Больным возвращался из Орды Александр. Крепкое его здоровье было надломлено непрерывными трудами и треволнениями. Еле-еле, с трудом продвигался князь в свой стольный город. Но доехать домой живым ему не пришлось. В Городце на Волге князю стало совсем плохо. Он почувствовал приближение смерти и принял постриг с именем Алексия. 14 ноября 1263 года его не стало.

Когда весть о смерти князя-«печальника» дошла до Владимира, там в это время митрополит Кирилл служил литургию. Сдерживая рыдание, митрополит вышел к народу и с трудом мог произнести только одну фразу: «Дети мои милые! Закатилось солнце земли русской!» Народ понял, в чем дело. И сплошной вопль был ответом на эту тяжелую весть: «Уже мы погибаем»».

Ушел в другой мир князь, по словам «Жития» и летописи, «много потрудившийся за землю русскую, за Новгород, и за Псков», за все великое княжество, отдавая живот свой и за православную веру». Народная молва окружила благочестивым преданием погребение любимого князя, последовавшее 23 ноября. Вот что рассказывает о погребении святого князя его «Житие» и летопись: «В лето 6771 (1263) великий князь Александр Ярославич, идя изо Орды, разболеся и, дошед Городца, пострижен в черньци ноября 14, тоя же нощи преставися. И везсше, положиша тело его в Володимери, в церкви Рожесова святые Богородица, ноября 23. Иконой (эконом) митрополита Кирилла Севастьян приступль, хоте руку его разняти, да вложит митрополит грамоту прощальную в ню, он же простре руку сам, яко жив. И вложи митрополит грамоту, он же, паки согнув руку свою, прием. Тако бо прослави Бог угодника своего». Выражением народной памяти о князе-герое является уже неоднократно цитированное нами сказание «О мужестве и житии его». Историк С. М. Соловьев говорит в заключение своего очерка о деятельности князя Александра: «Соблюдение русской земли от беды на востоке, знаменитые подвиги за веру и землю на западе доставили Александру славную память на Руси, сделали его самым видным историческим лицом в нашей древней истории от Мономаха до Донского»⁴⁾. В. О. Ключевский замечает, что «Житие» не выдерживает элементарных приемов древнерусской житийной литературы, изображая земные подвиги Александра и не отмечая ни одной иноческой добродетели святого. «Житие» Александра Невского отмечает ту высокую добродетель святого князя, которая является самой существенной в жизни христианина,— любовь к ближнему до самопожертвования. Великий «апостол языков» пишет: «Аще раздам вся имения моя и аще предам тело мое, во еже сжещи е любве же не имам, ни кая польза ми есть (I Кор., XIII, 3). Христос Спаситель определил и безграничные пределы этой любви: «Больше сея любве никтоже имать, да кто душу свою положит за други своя» (Иоанн, XV, 13).

Почитание святого князя началось вскоре же после его смерти. В духовном завещании великого князя московского Ивана Ивановича названа «икона св. Александра», под которою обычно разумеют икону Александра Невского. В 1380 году были открыты мощи святого Александра и установлено было местное празднование ему⁵⁾. В 1491 году во Владимире произошел большой пожар, пострадал от огня и Владимирский рождественский монастырь, где был погребен святой князь и где покоились потом его мощи. Несколько пострадали от огня («огорели») и мощи святого Александра. В 1723 году мощи святого Александра, по распоряжению императора Петра I, были перевезены из Владимира в новую русскую столицу, С.-Петербург и поставлены были 30 августа 1724 года в Александро-Невской лавре. В этот день Петр праздновал заключение (1721 г.) Ништадтского мира. Указом Петра от 2 сентября 1724 года постановлено было праздновать Александру Невскому, вместо 23 ноября, 30 августа. Для нового праздника составлена была, по поручению Петра, особая церковная служба. В 1727 году, при Петре II, эта служба и праздник были отменены, так как в тексте церковной службы усмотрены были некоторые выражения, содержащие «поношение высокой чести блаженной памяти царствия Алексея Петровича». В 1730 году императрица Анна Ивановна снова восстановила службу и празднование Александру Невскому 30 августа. Указом Священного Синода от 15 июля 1724 года предписано было на иконах изображать Александра Невского не в монашеских одеждах, как его изображали, а в княжеских⁶⁾.

Особенно дорого имя Александра Невского в наши дни, когда наша доблестная Красная Армия продолжает славный подвиг наших предков, совершенный на льду Чудского озера. Имя Александра Невского, наряду с именами других славных русских патриотов — Дмитрия Донского, Суворова, Кутузова и других, одушевляет на борьбу и зовет к победе патриотов наших дней. Светская печать посвящает князю-герою обильную литературу, выходит из печати значительное количество брошюр и журнальных и газетных статей об Александре Невском и его бессмертных подвигах. Святая Церковь пред образом святого князя, ставшего теперь небесным заступником нашей родины, возносит молитвы: «Познай свою братию Российский Иосифе, не в Египте, но на небеси царствующий . . .»

А. МОЛЧАНОВСКИЙ

(Журнал Московской Патриархии №8 Август 1944 г.)