Похищающих жен для супружества или содействующих, или соизволяющих похитителям, святый собор определил: аще будут клирики, низлагати со степени их: аще же миряне, предавати анафеме.¹⁾

Хотя смысл этого соборного предписания тождествен во всех различных его рецензиях, следует констатировать, что рукописная традиция этого правила довольно зыбка. Рецензия значительно отступает от традиции Acta Graeca²⁾. Рассмотрение текста с точки зрения внутренней критики приводит к заключению, что Иоанн Схоластик или же автор рецензии, которой он пользовался, подверг сознательной переделке первоначальный текст, засвидетельствованный в Acta. Он заменил слово γυναίκας («жен») на κόρας («девушек»), считая последнее более подходящим по контексту. Он заменил также συναινου(«одобряющих») на συναιρομένους («содействующих»), возможно, полагая, что понятие согласия или одобрения в таком деле отличается нечеткостью с юридической точки зрения. Наконец, он счел нужным указать и монашествующих (μονάζοντες) в числе лиц, подпадающих анафеме. Текст в «Синтагме XIV титулов» согласно Recensio Trullana таков же, как и в Acta, за исключением заимствования слова συναιρομένους из «Синагоги»³⁾. В ряде рецензий находим чтение συναιρουμένους⁴⁾. Это изменение объясняется довольно просто как с фонетической, так и с графической точки зрения; имеется также и семантическая близость, поскольку глагол συναιρείν означает «способствовать кому-либо в овладении». Древние латинские версии представляют мало интереса с точки зрения выявления первоначального греческого текста правила, хотя они и ясно показывают, что рецензия «Синагоги» отходит от первоначальной формулировки⁵⁾.

Не вызывает сомнения, что похищение является преступлением, однако в дохалкидонском каноническом законодательстве отсутствовала повсеместно признанная покаянная дисциплина. Это сознавал и св. Василий Великий, когда писал: «О похищающих жен мы не имеем древнего правила…»⁶⁾. Этот вопрос лишь косвенно затронут 67 правилом Святых Апостолов и 11 правилом Анкирского Собора⁷⁾. Св. Василий Великий ввиду отсутствия правила высказывает собственное мнение (Ιδίαν γνώμην), не лишенное, впрочем, двусмысленности: «…и они, и содействовавшие им да будут отлучены от общих молитв на три года. Без насилия же бывающее не подлежит наказанию, если не сопутствует сему ни растление, ни воровство»⁸⁾. Кроме того, епископ Кесарийский в 22 правиле рассматривает вопрос, затронутый Анкирским Собором:

«Имеющих жен посредством похищения, если обрученных другим отторгли, не прежде подобает принимать на покаяние, разве когда они взяты будут от них и прежде обручившимся с ними предоставлена будет власть или взять их, если захотят, или отпустить. Если же кто похитит необрученную, то надлежит отнять ее, возвратить родственникам…»⁹⁾

Далее в том же тексте св. Василий Великий говорит, что соблазнивший девушку тайком или взявший ее силой подлежит епитимии, положенной для блудников¹⁰⁾. Отцы Халкидонского Собора постановили предавать анафеме мирянина, виновного в этом преступлении, и таким образом проявили большую строгость, нежели епископ Кесарийский. Правило Халкидонского Собора воспроизведено дословно в постановлениях Собора Трулльского¹¹⁾.

В своем толковании на это правило Зонара подчеркивает то обстоятельство, что похищение составляет препятствие к браку в том смысле, что похитителю воспрещается брак с той, которую он взял силой. Что же касается соучастников, Зонара таким образом изъясняет разницу между συμπράττοντας и συναιρομένους: первые – это те, кто непосредственно принимали участие в умыкании, тогда как вторые суть лица, косвенно ему пособствовавшие. В этом толковании интересно отметить также следующий психологический нюанс: сообщники похитителя наказываются по справедливости (είκότως), тем более что у них в отличие от него нет возможности оправдываться, ссылаясь на любовную страсть¹²⁾. Вальсамон, по существу, воспроизводит объяснение своего предшественника и ссылается также на новеллу 35 Льва Мудрого¹³⁾. Отметим также оценку Матфея Властаря в его «Алфавитной Синтагме»: умыкание следует считать более тяжким преступлением, нежели прелюбодеяние¹⁴⁾.

Это постановление относительно умыкания является последним из 27 правил по церковной дисциплине, принятых Халкидонским Собором и фигурирующих в древних канонических сборниках. Три последних правила, приводимых также в позднейших византийских сборниках, именуются правилами совершенно неправомерно, как мы показали во введении. Однако мы не думаем, что это имеет столь существенное значение. Сам по себе такой случай далеко не уникален. В этом отношении достаточно вспомнить так называемые «правила» Эфесского Собора, которые, по существу, представляют собой выборку из текста различных решений этого Собора.

(Ап. 67; Трул. 92; Анкир. 11; Василия Вел. 22, 25, 26, 30, 36, 42)

В 67 Ап. правиле мы встречались с наказанием тех, которые насилуют девиц; в этом правиле речь идет об умычке (похищении) девиц. Умычка (ά ρπαγή, raptus, Entfuhrung) бывает, когда кто-либо насильственным образом схватит и уведет с собою девицу, в целях плотского сожительства. В этом отношении умычка есть преступление само по себе, а затем является преступлением еще и потому, что нарушает одно из главных условий христианского брака, а именно — свободное выражение желания со стороны женщины; поэтому против умычки восстает строго, как церковное, так и государственное законодательство. Определения последнего по настоящему делу находятся в 30-й главе IX титула Номоканона в XIV титулах, и виновников наказывают многолетней тюрьмой или смертью. Церковное же законодательство налагает на них самые тяжелые наказания и выражением этого законодательства служит наше правило, которое впоследствии почти буквально повторено было и трулльским собором (92 пр.).

В нашем правиле упоминается женщина (γονή), как предмет умычки (похищения), и под этим общим именем следует разуметь, по словам Вальсамона, всякую девицу без различия ее общественного положения, исключая монахини, которая, если бы сделалась предметом умычки, навлекла бы на виновника, равно и на себя, самые тяжелые наказания, как церковного, так и гражданского законодательства.

В нашем правиле далее говорится — «под видом супружества» (έπ᾿ όνόματι συνοικεσίου)¹⁵⁾, причем правило казнит и умычку с этою целью учиненную. «А что, если кто похитит женщину не под именем супружества, но для блудодеяния, неужели не должен быть наказан?» спрашивает Вальсамон и отвечает: «И тем паче (καί μάλιστα). Об этом не может быть и вопроса». В таком случае виновник подлежит двойному наказанию, ибо и двойное преступление совершил: а) умычку, и тогда подлежит наказанию, определенному в настоящем правиле, и б) блуд, и тогда, если мирянин, подлежит наказанию, определенному 22 правилом Василия великого, если же клирик, подлежит наказаниям, указанным в других правилах (Ап. 25; Василия Вел. 3, 32; Неокес. 1).

Наказывая похищающих (τούς άρπάζοντας) извержением, анафемой, правило подвергает тому же наказанию и содействующих (τούς συμπράττοντας), а равно и соизволяющих (τούς συναφουμένους): «под содействующими должно разуметь тех, которые помогают при самом похищении, а под соизволяющими тех, которые не делом помогают, а подают свои советы и оказывают заботы, и таким образом помогают совершающим преступление и защищают их», — толкует Зонара; и находя, что действительно одинаковое наказание заслужили с похитителями и пособники в преступлении, говорит: «Ибо кто похищает себе жену, тот имеет любовь, побуждающую его к сему беззаконному действию. А кто содействует, или соизволяете, тот гораздо менее может быть извиняем, ибо не имеет ничего, что вынуждало бы его к такому нечестивому действию, кроме своей злобы, по которой единственно помогает совершающему преступление похищения». И действительно, в умычке стекается несколько преступлений, из коих каждое входит в область уголовного права, ибо, кроме грабежа, мы тут находим: лицо, лишаемое свободы, повреждение семейного права, незаконное, блудное сожительство между двумя лицами и наконец — нарушение общественного порядка. Совершение подобного преступления невозможно было бы одному человеку, в виду множества связанных с ним препятствий, посему он, вероятно, и оставил бы свое намерение неисполненным, но когда на помощь ему придут пособники, предлагающие ему в этом физическое и моральное содействие свое, тогда он становится более решительным и потому преступление легче может осуществить. При таком положении вещей, похититель в некотором отношении становится менее виновным, нежели его пособники, или, по крайней мере, последние столько же виноваты, сколько и он, почему вполне справедливо и свято определение нашего правила, налагающее одинаковое наказание и на тех и на других.

Правило не говорит, возможен ли брак между похитителем и похищенной девицей; однако, невозможность сама собой подразумевается, и последующее церковное законодательство в этом отношении твердо придерживалось предписания CXLIII новеллы Юстиниана, согласно которому правильный брак между похитителем и похищенной девицей не может быть заключен; наоборот, таковой брак всегда.

(VI Всел. 92; Анкир. 11; Василия Вел. 22, 30, 38, 42, 53)

На тех, кто похищает женщин, для того чтобы взять их в супружество, настоящее правило налагает более строгую епитимию, чем другие правила, говорящие о похищении жен. Ибо оно не только похитителей, но и тех, кто принял участие в таком похищении и содействовал советом, извергает, если они клирики, а если миряне – предает анафеме¹⁶⁾, и справедливо. Ведь похититель может сослаться на то, что его побуждает к этому непристойная страсть к женщинам, а пособников и советчиков к этому бесчинному деянию не побуждает ничего, кроме их злой воли¹⁷⁾.

И гражданские законы строго наказывают похитителей женщин и даже не дозволяют похитителю сочетаться браком с похищенною им женщиною, хотя бы и соглашался на это отец ея, прощая преступление. — И правила наказывают таковых. А это правило строже других преследует учинивших похищение, ибо клириков осуждает на извержение, а мирян предает анафеме; притом наказывает не только самих похитителей, но и содействующих или соизволяющих подвергает тем же наказаниям. И справедливо. Ибо кто похищает себе жену, тот имеет любовь побуждающую его к сему беззаконному действию. А кто содействует, или соизволяет, тот гораздо менее может быть извиняем, ибо не имеет ничего, что вынуждало бы его к такому нечестивому действию, кроме своей злобы, по которой единственно помогает совершающему преступление похищения. Под содействующими должно разуметь тех, которые помогают при самом похищении, а под соизволяющими тех, которые не делом помогают, а подают совет и оказывают заботы, и таким образом помогают совершающим преступление и защищают их.

Клирик, похищающий жену изгоняется из церкви; а мирянин да будет анафема; подобно сему и соизволяющий. Совершающий похищение жены и по законам подвергается строгому осуждению. Но не менее строгому наказанию подвергается и по правилам. Ибо клирик, как изъясняет настоящее правило, извергается, а мирянин и соизволяющие ему в похищении жены предаются анафеме, доколе не возвратят похищенную ея обручнику, если она была обручена, а если свободна, родителям ея, согласно 22-му правилу Василия Великого.

Настоящее правило и 92-е трулльского собора в одних и тех же выражениях определяют похищающих жен или содействующих, или соизволяющих похитителям, если они клирики, — извергать, а если миряне, — предавать анафеме. Прочти также 9-й титул настоящего собрания, главу 30-ю и что в ней содержится; равным образом и 67-е Апостольское правило; ибо там мы пространнее говорили как наказывается похититель и как учинивший насилие. Но может быть, кто скажет: каким образом одинаково наказываются — и похищающий, и содействующий, и соизволяющий? Скажи на это, что и содействующих, и соизволяющих правило не менее гнушается, как и самого похитителя. Ибо похититель имеет предлогом беззаконную любовь; а эти осуждаются за одну злобу и беззаконное действие, ниспровергающее общественное благоустройство. Содействующим почитается тот, кто самым делом совершает похищение вместе с похитителем; а соизволяющим тот, кто советом или и другим способом помогает совершающему преступление. Ищи также 35-ю новеллу императора господина Льва философа, по которой насиловавший девицу после похищения наказывается не только лишением имущества, но и телесным наказанием, равным образом и соизволяющие ему, — и в которой говорится, что иначе наказываются вооруженною рукою учинившие похищение, и иначе те, которые не таким образом совершили это злодеяние. Подвергается наказанию и отец, если он не осуждает совершившегося похищения.

О насильствующих девицам и женам. Причетник восхищаяи жену, да извержется. Мирскии же человек, да будет проклят, и вси помогающие ему.

Толкование

Восхищающии убо жены на сочетание брака, и от градского закона имеют великое осуждение, не мало же и от священных правил имеют запрещение. Аще убо есть причетник восхитит девицу, да извержется, яко же се правило глаголет. Аще ли же есть мирский человек, и помогшии ему словом и делом на восхищение девицы, да будут прокляти, дондеже восхищенную от них девицу, аще есть обрученица, да поставят ея у своего обрученного. Аще ли не бе обручена, да предадят ю родителема ея, якоже, 22-е правило великого Василя повелевает. Причетницы же зде, чтецы и певцы именует, тии бо поставлени бывше, и потом женятся. Пресвитери же и диакони, оженившеся прежде, и потом поставлени бывают.